Огонь без дыма

«Просто оставь меня в покое!» — едва не ляпнула я, но в последний момент успела прикусить язык.

Пожалуй, все-таки до откровенного хамства опускаться не следует. Обещания обещаниями, но Тегрей вряд ли простит подобную дерзость. Я и без того балансирую на слишком опасной грани.

— Не надо обращаться со мной как с вещью, — вместо этого произнесла я. — Я прежде всего человек. Личность!

А ты… ты…

Против воли мои губы задрожали. Наверное, слишком сильна была моя обида на то, как Тегрей вырвал у Томаса разрешение на поцелуй со мной.

Вообще-то прежде всего он должен был спросить моего согласия. А так я почувствовала себя особо ценным артефактом, который передают от одного хозяина к другому.

— Договорились, — как-то поразительно легко отозвался герцог. — Полагаю, это же требование ты выдвинешь Томасу?

Нет, все-таки он сволочь и гад. Прекрасно знает, какие у меня больные места, и не отказывает себе в удовольствии ударить по ним.

Томас… Как-то я совсем не представляю себе разговор с ним по этому поводу. Мол, мой ненаглядный жених, ты ко мне плохо относишься. Да Томас даже договорить мне не даст! По своему обыкновению оборвет в самом начале и ядовито попросит не забивать его голову всякой ерундой.

— Ну ладно, оставим эти вопросы на потом, — милостиво предложил Тегрей, осознав, что в этом случае я предпочту промолчать. — А теперь вернемся к нашей прежней теме. Не хочешь говорить ты — скажу я. Да, Альберта, я действительно догадывался, что Ринуальдо так или иначе, но участвовал в покушении на короля. Ты правильно догадалась о том, что прошептал мне на ухо Равен. Слишком загадочными были перемещения камергера по дворцу. Поэтому на них не могли не обратить внимания.

Поразительно! Поневоле заподозришь, а не является ли Тегрей тоже мыслевидцем? Даже жуть берет от того, насколько он проницательный человек.

— Почему в таком случае ты не приказал задержать его сразу? — спросила я. — Почему отправился в тайный ход вместе со мной? Ведь мы могли просто не успеть спасти короля!

— Во-первых, как уже говорил, я не знал о существовании защитного контура, блокирующего все потайные панели, — спокойно ответил Тегрей. — Поэтому не представлял, в какую ловушку мы угодим. А во-вторых… Видишь ли, я предполагал, что Амьен запрет двери покоев. Это же самый логичный поступок в его ситуации! Он сидел подле кровати умирающего короля. Любая попытка штурма закончилась бы немедленным убийством Роберта. Нам оставалось только одно: постараться проникнуть в спальню тем же путем, что преодолел он.

Рассуждения Тегрея звучали разумно, но я все равно им не верила. Стена обрушилась тоже далеко не внезапно. То бишь у Амьена все равно было несколько секунд на то, чтобы докончить начатое. Почему он этого не сделал?

— Да, это был риск, — сказал Тегрей. — И риск огромный. Но, по сути, а что я мог еще сделать в этой ситуации? Только выбрать те действия, при которых у Роберта оставалось больше шансов выжить. И не забывай, Альберта, что вообще-то я поставил на кон и собственную жизнь.

— А заодно и мою, — все-таки вырвалось у меня.

— Извини, — без малейшего раскаяния проговорил Тегрей. — Однако если ты знаешь другой вариант, который был бы абсолютно безопасен для всех участников, то озвучь его. И клянусь сердцем, что после этого я немедленно сделаю тебе предложение руки и сердца.

Опять издевается! Да я уже поняла, что герцог прав. Хоть и очень неприятно признавать это.

— Ну что, мир? — Тегрей усмехнулся, когда я скорчила красноречивую гримасу в ответ на его слова. — Теперь ты убедилась, что я действительно изо всех сил старался спасти брата, а не вел свою собственную игру?

— Наверное, — недоверчиво обронила я. Кашлянула и вдруг пожаловалась: — Но я все-таки не до конца поняла Ринуальдо. Утром он предложил пожать руку Томасу. Почему? Обязан ведь был осознавать, что после этого заговор окажется раскрыт!

— Это же элементарно, Альберта! — Тегрей выразительно закатил глаза. — Таким образом Ринуальдо окончательно отвел от себя подозрения Томаса, если таковые и имелись. Он знал, что, взбудораженный услышанной новостью, Томас не станет делать этого. Какой же преступник в здравом уме и твердой памяти будет подставлять себя под удар?

— Ясно, — протянула я.

Герцог хотел еще что-то сказать. Его губы шевельнулись было, но в последний момент он передумал.

— И на этом я бы предпочел закончить наш разговор, — сказал он. — Альберта, не знаю, как ты, а лично я от усталости едва на ногах стою. Если боишься оставить своего ненаглядного Томаса одного, то я прикажу подготовить тебе покои. Идет? Будешь лично следить, чтобы никто под покровом тьмы не проник в его спальню и не прикончил.

В последней фразе Тегрея прозвучала его обычная едкая ирония. И опять я подивилась его проницательности. Надо же, как легко он догадался о том, чего я испугалась, когда он предложил мне отправиться домой без Томаса.

— Это было бы замечательно, — смиренно ответила я и почтительно опустила голову, показывая, что принимаю предложение Тегрея.