Огонь без дыма

— А, пустяки! — Томас небрежно мотнул головой. — Отыскал у себя в комнате бутылку из старых запасов. Да как-то не заметил, как она закончилась.

— Томас… — укоризненно начал было Велдон.

— Заткнись, — оборвал его тот. — Приятель, не раздражай меня. Ты мне не матушка, чтобы нравоучения читать. Впрочем, даже от матушки я бы подобного не стал выслушивать.

Велдон обиженно засопел. Вернулся было к креслу, но сесть не успел, настигнутый новой фразой Томаса.

— И вообще, проваливал бы ты, — бросил тот в его спину.

Я беззвучно ахнула. Ну Томас! Такое даже для тебя нечто выходящее за всякие рамки. Ничего себе: какая благодарность за заботу и преданность!

— Что? — неверяще переспросил Велдон, обернувшись к Томасу.

— Проваливай, — повторил тот, с грохотом поставив опустевший бокал на стол и лишь каким-то чудом не разбив его. — Велдон, пропустим всякую слезливую чушь и слова признательности. Ты молодец, что был со мной эту неделю. Но я уже больше не могу видеть твою скорбную морду и слышать твои печальные вздохи украдкой. Поэтому езжай домой. Твоя Ирада наверняка заждалась тебя. Девчонка она симпатичная и горячая, таких не стоит надолго одних оставлять. А то сам не заметишь, как рогами обзаведешься.

— Не говори так об Ираде! — Велдон вдруг сжал кулаки. — Она — моя служанка, и между нами…

— Ничего нет, — завершил за него Томас. Криво ухмыльнулся и добавил: — Пока нет. Приятель, я ведь видел, как ты на нее глазел. А еще я заметил, что ты ей тоже нравишься. Поэтому хватит просиживать свой зад на моих креслах. Вали домой и по дороге купи, что ли, ей цветов. Девушки любят подобную ерунду.

— Да, но… — запротестовал было Велдон.

— Вали, — с нажимом оборвал его Томас. Чуть мягче добавил: — Да не переживай ты так за меня, увалень! Я в норме. Физически, по крайней мере, точно. Еще пару дней — и вновь стану прежним Томасом. Грозой преступников и возмутителем общественного порядка.

— Физически ты в норме, а душевно? — спросил Велдон, скептически изогнув бровь.

— Это уже сложнее вопрос. — Томас горько хмыкнул. Подхватил со столика начатую бутылку и сделал несколько глубоких глотков прямо из горлышка. Потом небрежно утерся рукавом и глухо завершил: — Но тут ты в любом случае не помощник, друг мой. И никто не помощник.

— Время лечит, Томас, — робко заметил Велдон.

— Еще одна банальность — и я дам тебе в морду, — сухо предупредил Томас. — А если осмелишься выдать какие-нибудь слова сочувствия, то выкину прямо из окна.

Как ни странно, но Велдон ничуть не обиделся от такого обещания. Напротив, на его губах затеплилась слабая улыбка. Даже я украдкой усмехнулась. Узнаю Томаса!

— Ладно, тогда я пошел. — Велдон отправился к прихожей. Но на полпути остановился и обернулся к Томасу, который вновь приложился к бутылке. Попросил: — Ты это… Альберту только не цепляй.

— Не буду, — на удивление легко пообещал тот, баюкая бутылку у груди, словно маленького ребенка.

Велдон как-то нерешительно переступил с ноги на ногу. С сомнением глянул на меня, а потом все-таки развернулся и вышел.

Спустя неполную минуту я услышала хлопок двери, доказывающий, что Велдон действительно покинул дом.

— Наконец-то, — буркнул Томас и вновь приложился к бутылке. Затем даже не сел — рухнул в ближайшее кресло и вытянул перед собой ноги.

Ох, сдается, Томас успел набраться. Он еще слишком слаб, а выхлестал столько бренди за такое короткое время!

— Ни слова о выпивке! — сурово предупредил меня Томас. — Если желаешь прочитать мне нотации, то лучше сразу иди к себе. Иначе я наору на тебя. И ты обидишься. — Запнулся и почти беззвучно добавил: — Опять.

Что это? Неужели я в самом деле слышу в голосе Томаса виноватые нотки? В таком случае это странно, даже очень. По-моему, он просто не умеет просить прощения, какую бы пакость ни натворил.

— Ты себя действительно хорошо чувствуешь? — с иронией осведомилась я.

Томас опустил голову. Задумчиво провел подушечкой большого пальца по горлышку бутылки.

— Да погано я себя чувствую, — после долгой паузы выдохнул он. — Мерзко и отвратительно, Аль… — дернул кадыком и вдруг исправился: — Точнее, Альберта.

Мои брови сами собой поползли на лоб.

Томас назвал меня полным именем? Ох, как бы за целителем не пришлось срочно бежать! Неужели у него опять жар?

— Я самовлюбленный идиот и тупица, — негромко сказал Томас. — Такое отвратное существо, которому стыдно руку подать. Даже не представляю, как ты могла так долго меня терпеть рядом.

— Томас, ты о чем? — Я сделала несколько шагов к креслу, в котором развалился лорд Бейрил.

— Я о том, как вел себя с тобой. — Томас поднял бутылку и качнул ее, словно любуясь переливами света в толще темно-янтарной жидкости. — Помнишь, как Тегрей вытребовал у меня разрешение на поцелуй с тобой?

Я испуганно вздрогнула. Ну вот, начинается! Не хочу обсуждать это с кем бы то ни было. И уж тем более не хочу говорить об этом с Томасом.