Огонь души

Очевидно, слуги знали ее тело лучше, чем она сама, потому что в последнее время Астрид не думала о своей крови. С тех пор как Леофрик начал оставлять в ней свое семя, она была у нее дважды, и Астрид позволила себе не думать об этом. И теперь вопрос снова возник в ее голове.

Она беременна?

Ее мать была целительницей, но не повитухой, и в любом случае, у Астрид не было с ней такой близости. Как у женщины, у нее не было интереса искать познаний о таких вещах. Она видела роды, и они были кровавыми и полными криков. Но она мало что знала о том, что происходило раньше, за исключением того, что кровь женщины останавливалась, когда ребенок был внутри — и, казалось, выходила вместе с ним.

Ее рот снова наполнился слюной, и она вырвалась из рук Леофрика. Комната закружилась, Астрид рванулась к ночному горшку и опорожнила в него желудок. Вчерашний день был голодным, так что ее вырвало одной слюной.

Леофрик стоял позади нее, склонившись над ней, поглаживая ее спину, откинув ее волосы назад и удерживая их.

— Любовь моя, любовь моя, любовь моя, — бормотал он, осыпая поцелуями ее плечи и шею. — Любовь моя.

Она была беременна. Она станет матерью и никогда больше не будет Девой-защитницей.

Когда эта правда окончательно утвердилась в ее сердце, слезы, которые она едва удержала ранее, снова хлынули из глаз. Астрид уронила горшок, положила голову на кровать и заплакала.

— oOo~

Позже в тот же день, когда Астрид почувствовала себя лучше и взяла себя в руки, она впервые вошла в большой зал. Он очень отличался от больших залов Гетланда, Карлсы или любого другого дома, это не было длинным уютным зданием, заполненным людьми и животными. Зал был даже просторнее, чем зал в эстландском замке, и казался ей холодным и суровым, несмотря на огромные костры и гирлянды темной зелени, длинные столы, заваленные яствами и окруженные красивыми людьми в красивых одеждах.

Под руку с Леофриком, одетая в новое платье из тяжелого рубиново-красного шелка, без кожаного корсета, но все же с бриджами и сапогами, скрытыми под ним, она держала спину прямо и голову — высоко поднятой. Целая армия богато одетых мужчин и женщин стояла и смотрела, как она идет через зал к его более высокой части, похожей на помост, где был приготовлен меньший и гораздо более величественный стол. Она стоял лицом к остальной части зала.

Астрид видела, что многие из этих людей шепчутся и стараются это скрыть. Она знала, что была источником непристойных сплетен — диким существом, которое присвоил и которого приручил сын короля. Она была чужда всем их обычаям — дикарь, зверь, монстр, которого пытали в темнице, а теперь он был одет в шелка и рубины и шел к королевскому столу под руку с принцем.

Теперь она хорошо владела языком и с каждым днем все лучше. Она знала достаточно слов, чтобы понять сказанное. Поэтому она улыбнулась, когда Леофрик подвел ее к стулу, и принялась искать лица тех, чье осуждение не было так хорошо скрыто. Она постаралась встретиться с ними взглядом и удержать его. Все отвели глаза.

Заиграла музыка — струны, без ритма и мелодии, переливы, которые звучали для нее как плач кошек.

У стола уже стояли Эдрик, друг Леофрика Дунстан и его молодая жена Уинифред. Астрид нравился Эдрик, и он, казалось, принял ее. Он терпеливо беседовал с ней и помогал ее обучению.

Она несколько раз встречалась с другом Леофрика и его женой, но не знала их хорошо. Дунстан произвел на нее хорошее впечатление — он был красив и обладал хорошим чувством юмора. Его жена всегда молчала. Как и многие богатые женщины здесь, она, казалось, умела только носить одежду.

Астрид не очень хорошо умела носить одежду. Лиф платья совсем не позволял дышать, а руки были почти привязаны к бокам. И голова у нее от всех этих булавок чесалась.

Эльфледа настояла на том, чтобы вплести ей в волосы темные листья и рубины. Астрид подумала, что это глупо, и уступила только потому, что ее новая подруга казалась очень настойчивой, но теперь увидела, что все женщины были одеты и украшены так же.

У стола стоял епископ. Леофрик подготовил ее к встрече с ним, настояв на том, что в этот день необходимо и его присутствие. Поэтому Астрид решила, что будет держаться на другом конце стола и не вонзит свой кинжал ему в глаз на их пиру, перед людьми короля. Но она не станет терпеть его.

Астрид пристально смотрела на священника, пока он не отвел взгляд.

Музыка изменилась, стала более торжественной, и в комнату вошел отец Леофрика, одетый в замысловатый камзол поверх бриджей и дублета, с высокой короной на голове. Леофрик и Эдрик тоже носили короны, но, хотя и были одеты элегантно, плащи из золотых нитей и пятнистого белого меха не носили.

По всему залу женщины и мужчины преклонили колени. Даже Леофрик и Эдрик. Леофрик легонько потянул ее за рукав, и Астрид попыталась сделать то, что должна.