Огонь и ветер (СИ)

— Что случилось? — спросил Ридигер, как только я прошла в шикарно обставленную гостиную.

— Есть что-нибудь выпить? — раздраженно сказала я.

— Конечно, что предпочитаешь?

— Все равно, желательно покрепче.

— Хорошо, сейчас всё будет, гостевая ванна направо.

Зачем мне ванна…

Марк вальяжно отправился к бару, выполненному из благородных сортов дерева и окинул взглядом свою коллекцию элитного алкоголя, выбирая бутылку.

Немного помявшись на месте, я все же отправилась направо и очутилась в большой, темной ванной комнате. На полу и стенах был черный, блестящий керамогранит, тусклые лампы и зеркальный потолок делали помещение похожим на туалетную комнату в ночном клубе. Я посмотрела на себя в зеркало, и вопрос, зачем же Ридигер отправил меня в ванную, сразу отпал. Внешне я была похожа на бродяжку, не выходившую из запоя последние несколько месяцев, мое опухшее лицо и красный нос прибавляли мне возраста и веса. А еще, в порыве истерики, я прокусила себе губу, теперь она пульсировала ноющей болью, опухла и начала покрываться красной корочкой сукровицы. Я несколько раз умылась и постаралась прочесать волосы, но у меня не вышло, из-за дождя они превратились в волнистую, пористую мочалку и сбились в колтуны. Мокрая одежда неприятно липла к телу, от чего меня немного знобило. Я все еще чувствовала тревожную дрожь внутри и каждую минуту проверяла свой телефон, надеясь, что мама мне перезвонит.

Но еще больше, я ждала другого звонка. Я ушла посреди ночи в полную неизвестность, а Алекс даже не удосужился написать мне хотя бы смс и узнать все ли со мной в порядке.

В дверь постучали.

— Я принес тебе сухую одежду, — голос Марка глухо прозвучал с той стороны.

Я приоткрыла дверь и он просунул стопку вещей в образовавшуюся щель. Вновь закрывшись, я стянула с себя влажные джинсы, спортивную кофту и майку и влезла в синие шорты и черную футболку, что принес Марк. Я поднесла в носу резинку воротника и вдохнула приятный, но абсолютно чужой запах, мне стало очень некомфортно.

Когда я вышла из ванны, Ридигер ждал меня в комнате с двумя большими коньячными бокалами в руках, я протянула ладонь, взяла напиток и тут-же приложилась к нему губами, жадно глотая терпкую жидкость. Она обожгла мне горло, внутри раздалось приятное тепло и я сразу почувствовала, что все еще жива.

— Что у тебя случилось? — вкрадчиво спросил Марк, но я ничего не ответила.

Мне не хотелось утолять его любопытство или изливать ему душу, я в принципе не знала о чем с ним говорить. Я была благодарна за сухую одежду, алкоголь, возможность переждать дождь и дождаться утра, но откровенничать с ним не собиралась.

Марк опустился на диван, оставляя рядом с собой свободное место. Я окинула взглядом огромную комнату и заметила, что для такого громадного помещения, мебели было слишком мало и кроме дивана здесь негде было присесть. Я сделала еще пару глотков и присоединилась к Ридигеру.

— Он ударил тебя? — Марк смотрел на мою распухшую губу.

— Нет, — печально ответила я и опустила голову.

— Можешь не врать мне, я прекрасно знаю, на что способен Алекс.

— Он совсем не такой, как ты думаешь.

— Кать, — брюнет попытался взять меня за руку, лежащую на сидении дивана, но я подтянула ее к себе, — не знаю, что у вас случилось, возможно вы уже завтра помиритесь, но не нужно его оправдывать.

— Мы уже не помиримся, — горько всхлипнула я и перебила Марка.

— И это отлично!

Я обиженно на него посмотрела и поджала губы, во вру появился солоноватый привкус крови из треснувшей раны.

— Для тебя это будет самым лучшим решением, поверь мне, — уверенно говорил Ридигер, — тебе нужно от него бежать, как можно дальше и не оборачиваться!

— Почему?! Ты же совершенно не знаешь, каким он может быть! Дома он не такой самовлюбленный и вспыльчивый, как все привыкли его видеть. И ты совсем не знаешь, как он вел себя со мной…

— Хорошо, — Марк недовольно закатил глаза, — если тебе хочется обманываться- продолжай это делать. Ну сколько ты знакома с Алексом, два-три месяца? И ты будешь рассказывать мне, человеку который его знает минимум двадцать лет, какой Огнарев сладкий зайчик?

— Не надо его демонизировать!

Мне было невыносимо слушать слова Марка, словно он обесценивал все счастливые моменты, которые я раньше испытала.

— Хочешь сказать, в нем нет совсем ничего хорошего? — язвительно спросила я.

— Что-то не припомню!

— Ты очень сильно ошибаешься, Марк!

— Тогда почему ты посреди ночи сидишь зареванная у человека, которого видела несколько раз в жизни? И каждый раз при очень сомнительных обстоятельствах!

Его жестокие слова вернули меня к реальности, но мне все равно хотелось защитить Огнарева, хоть он этого не заслуживал.

— Но ты же знаешь, что с Мартой он очень нежный и чуткий!

— О Боже, — Ридигер брезгливо сморщил нос, — нашла кого вспомнить! Это очень неудачный пример… Странно, что ты вообще об этом так просто говоришь.

— Что ты имеешь в виду? — я не понимала, почему Марк сказал свою последнюю фразу с отвращением.