Огонь между небом и землей (СИ)

Прочистив горло, я кивнул один раз.

— Спасибо еще раз. За… — я пожал своим левым плечом… — все.

Он подарил мне мягкую улыбку и пожал правым.

— Всегда, — с этими словами он ушел.

Я перевел взгляд на маму, которая говорила с миской молока. Представляла себе.

— Келлан — идеальный сын, — пробормотала она молоку, прежде чем повернуть голову в мою сторону. — Он гораздо лучше, чем ты.

Где же ты, трезвая мама?

— Ага, — сказал я, вставая, чтобы забрать еду в свою спальню. — Хорошо, мам.

— Это правда. Он красивый и умный, и заботится обо мне. Ты не делаешь ни черта.

— Ты права. Я ни черта не делаю для тебя, — пробормотал я, уходя, не желая этим утром иметь дело с ее безумными мыслями.

Направляясь к выходу, я шарахнулся от летящей миски, просвистевшей мимо моего левого уха и разбившейся о стену передо мной. Молоко и осколки стекла брызнули на меня. Я обернулся к маме — на ее лице была хитрая улыбка.

— Мне нужно, чтобы ты помыл эти окна сегодня, Логан. Прямо сейчас. У меня свидание, меня заберут отсюда, а это место отвратительно! — закричала она. — И убери этот беспорядок.

Кровь во мне закипела, потому что моя мама и была этим беспорядком. Как кто-то может быть таким оторванным от жизни? И если он бы так оторвался, есть ли у него шанс вернуться назад? Я так сильно по тебе скучаю, ма…

— Я не буду это убирать.

— Нет, будешь.

— С кем ты идешь на свидание, мам?

Она села прямо, словно была какой-то королевой.

— Не твое дело.

— Правда? Потому что я уверен: последний человек, который водил тебя на свидание, был тот мешок с дерьмом, который снял тебя на углу. А чуть раньше это был мой паразит-папаша, и ты вернулась домой с двумя сломанными ребрами.

— Не смей так говорить о нем. Он хорошо относится к нам. Кто, ты думаешь, платит основную часть нашей аренды? Потому что это совершенно точно не ты.

Недавний выпускник средней школы, мне почти восемнадцать, не в состоянии платить аренду — этот неудачник — я.

— Я плачу половину — это больше, чем ты можешь просить, а он не кто иной, как кусок дерьма.

Она ударила руками по столу, раздраженная моими словами. Ее тело задрожало, она стала более беспокойной.

— Он больше мужчина, чем ты когда-нибудь сможешь стать!

— Да? — спросил я, оборачиваясь и начиная обыскивать ее карманы, точно зная, что должен найти. — Он больше мужчина? И почему это? — уточнил я, находя в ее заднем кармане маленький пакетик кокаина. Я потряс им перед ней, наблюдая за паникой, разливающейся по ее лицу.

— Прекрати! — закричала она, пытаясь отобрать его у меня.

— Нет, я заберу это. Он дает его тебе, и это делает его лучшим человеком, чем я смогу когда-либо стать. Он бьет тебя, потому что он лучше. Он плюет тебе в лицо и называет дерьмом, потому что он лучше, чем я. Правильно?

Она заплакала, но не из-за моих слов — я был уверен, что она едва ли услышала их — а из-за того, что ее белый дружок-порошок был в опасности.

— Просто отдай его мне, Ло! Прекрати!

Ее глаза были пустыми, и это выглядело так, словно я боролся с привидением. С тяжелым вздохом я бросил пакетик на стол и наблюдал, как она вытерла нос, прежде чем открыла упаковку, нашла свое лезвие и сделала пару дорожек кокса на обеденном столе.

— Ты хаос. Ты проклятый хаос, и никогда не станешь лучше, — сказал я, пока она нюхала порошок.

— Говорит мальчик, который, скорее всего, пойдет в свою спальню, закроет дверь и затянется своим собственным лекарством, которое дал тебе папочка. Он большой плохой волк, но Красная Шапочка — мальчик в капюшоне — продолжает ему звонить, чтобы получить свое лекарство. Думаешь, ты чем-то лучше, чем я или он?

— Да, — сказал я. Я употреблял, но не много. У меня все под контролем. Я не был одичавшим.

Я был лучше, чем мои родители.

Должен быть.

— Это не так. У тебя в душе самое худшее от нас обоих. Келлан хороший, он всегда будет в порядке. Но ты? — она сделала еще две линии кокса. — Я удивлюсь, если ты не умрешь в двадцать пять.

Мое сердце.

Оно перестало биться.

Шок пронзил меня, когда слова сорвались с ее губ. Она даже не вздрогнула, когда произнесла их, а я почувствовал, как часть меня умерла. Я хотел стать совершенно противоположным тому, что она думала обо мне. Я хотел быть сильным, быть уверенным, быть достойным существования.

Но я по-прежнему был белкой в колесе.

Бегущим по кругу и абсолютно в никуда.

Я пошел в свою спальню, захлопнул дверь и потерялся в мире своих собственных демонов. Я задавался вопросом, что произошло бы, если бы я не поздоровался со своим отцом много лет назад. Я задавался вопросом, что произошло бы, если бы мы никогда не встретились.

Глава 4

Логан, семь лет

Я встретил своего отца на крыльце чужого дома. Мама взяла меня с собой в какой-то дом той ночью и велела подождать ее снаружи. Она сказала, что забежит на минутку, а потом мы пойдем домой, но я понял, что веселье у нее и ее друзей затянулось дольше, чем они рассчитывали.

Крыльцо было практически разрушенным, а моя красная толстовка не очень подходила для зимнего холода, но я не жаловался. Мама всегда ненавидела, когда я жаловался. Она говорила, что так я выглядел слабаком.