Огонь не может убить дракона. Официальная нерассказанная история создания сериала «Игра престолов»

ДЭВИД БЕНИОФФ: Потом Дэн переписал все по-своему, и получилось хорошо, только концовка была другая. Тут у меня возникла одна идея, и я подумал: «Если Дэн меня раскритикует, я здорово обозлюсь». А ты мне: «По-моему, неплохо, чувак».

ДЭН УАЙСС: Больше чем неплохо.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Не помню уже, какой религиозный или квазирелигиозный импульс натолкнул меня на эти слова. Печально, что лучшую свою реплику я выдал в первом сезоне и на этом сдулся.

В следующей серии мы познакомились с блистательным Тайвином Ланнистером. Чарльз Дэнс свежует оленя (это, кстати, символ дома Баратеонов), одновременно поучая своего сына Джейме.

ДАНИЭЛЬ МИНАХАН: Мы не собирались повторять ошибку с разделыванием оленя в первой серии. Продюсеры привезли две уже обработанные туши, внутрь положили резиновые потроха – Чарльзу оставалось только повторить определенные движения. Я спросил его, не хочет ли он посмотреть, как это делает мясник, а он: «Не надо, я уже понял». Ну дает! Ему показали всего один раз, и он все сделал правильно.

ЛИАМ КАННИНГЭМ: У него в этой сцене две-три страницы текста, объясняющего, что он, собственно, делает в сериале. Тайвин доводит до сведения своего самовлюбленного сына, что тот ведет себя глупо, и заодно потрошит оленя. Большинство актеров с этим не справились бы, он же проделал это с изяществом, превосходно раскрывающим характер его героя.

ДАНИЭЛЬ МИНАХАН: Роль написана так хорошо, что сразу понимаешь, кто такой Тайвин, – притом без всякой декларативности. Кроме того, Джейме сразу становится в наших глазах человечнее – ясно же, что папаша подавлял его в детстве. Сняв такой эпизод, говоришь себе: «Ну, тут мы отработали на все сто».

Руководство HBO тем временем просматривало отснятый материал.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Работаешь и не знаешь, не канут ли в пучину твои труды.

МАЙКЛ ЛОМБАРДО (БЫВШИЙ ПРЕЗИДЕНТ ОТДЕЛА РАЗВЛЕЧЕНИЙ HBO): Путешествие в Королевскую Гавань, сцены с Сансой и Джоффри меня захватили – мне казалось, что раньше я такого не видел. Расходы оправдывались: это тянуло на проект на 100 миллионов долларов. Чувствовалось, что команда обретает уверенность, что все это может сработать.

ТИМОТИ ВАН ПАТТЕН: Для меня определяющей сценой была та, где Нед казнит дезертира, – сразу понятно, что за люди эти Старки. Он соблюдает свой кодекс чести и заставляет Брана на это смотреть. И погодка хорошая выдалась.

БРАЙАН КОГМАН: Я понял, что дело пойдет, когда мы смонтировали черновой вариант второй серии. Джон прощается с Арьей и дарит ей Иглу[10]. Прощается с Роббом. Кейтилин смотрит на него с ненавистью. И, наконец, кульминационная сцена, где Нед говорит ему: «Поговорим о твоей матери, когда увидимся снова». После этого я прослезился и сказал: «Шоу будет успешным». Я уже тогда понимал, что сериал, в сущности, рассказывает об этой семье: судьба их разбросала, и они пытаются воссоединиться вновь. Для меня это было основным стержнем сериала. Чувствуется, что у них длинная история, хотя на экране они появляются в общей сложности на полторы серии. Перемотав вперед до шестого сезона и видя, как обнимаются при встрече Санса и Джон, ты плачешь навзрыд, хотя ни одной совместной сцены у них раньше не было! Все потому, что Старки из Винтерфелла так хорошо проявили себя в первых сериях.

Даже самый ярый критик сериала был впечатлен. Крейг Мейзин, продюсер, заявивший авторам, что у них «большая проблема», вспоминал позже в подкасте Scriptnotes: «Я сказал Бениоффу, что это самая успешная спасательная операция в истории Голливуда. Они не просто исправили свои недочеты, а сделали из дерьма конфетку. Такого еще не бывало».

ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: В первой законченной сцене, которую я посмотрел, Нед говорит Арье: «Ты вырастешь, выйдешь за лорда, родишь ему сыновей и будешь жить в замке». А она отвечает: «Нет, это не про меня». Идеально – как будто я сам придумал. Эта сцена не из самых важных, но для меня она имела большую эмоциональную ценность. Я понял, что могу расслабиться и положиться на этих ребят. Я увидел, как ожила моя книга.

Глава 5

Те же и дракон

«Игре престолов» требовалась новая Дейенерис Таргариен. Поначалу Тэмзин Мерчант думали заменить другой известной актрисой – Имоджен Путс из «28 недель спустя», однако потом был объявлен открытый кастинг.

Двадцатидвухлетней Эмилии Кларк, недавно окончившей театральную школу и имевшей в своей актерской копилке лишь несколько небольших ролей, о сериале рассказал ее агент. «На роль требовалась светлая загадочная блондинка с экзотической внешностью, – пишет она в The New Yorker, – а я маленькая пухленькая брюнетка. Почему бы не попробовать?»

На первой пробе Кларк спросила, что еще она может сделать, и Бениофф предложил станцевать. Момоа ведь сплясал хаку, когда пробовался на Дрого, и это очень ему помогло. Кларк изобразила комбинацию танца маленьких утят и робота. «Это могло все испортить, – пишет она, – танцую я так себе». Но продюсеры догнали ее на выходе и сказали: «Поздравляем, принцесса».