Огонь неугасимый

В осенний тихий день, когда свод листьев редокИ солнце золотит жнивье седых полей:О если-б полететь, — мечтал наш дальний предокСледя завистливо за стаей журавлей.И пленник молодой во тьме средневековьяВ тюремное окно глядел на взмах орлаИ бледное лицо горело буйной кровью:— Свободу, он молил, и мощных два крыла.Влюбленные в саду, целуясь, наблюдали,Как в розах с мотыльком играет мотылек…Лететь, лететь вдвоем, не ведая печали,Порхая радостно с травинки на цветок.А в алтаре монах, склоняясь в час закатаИ слыша ангелов таинственный полет,

Шептал: — Дай крылья мне, о Ты, чье имя свято,Чтоб в небо улететь, грехов откинув гнет.Молитву чистую услышал некий гений…На человечество взглянул он с вышиныИ страстные мольбы десятков поколенийВзметнулись светочем и в плоть облечены.Да, крылья ангелов, мечта земной юдоли,И крылья мотыльков, орлов и журавлей.Они у нас в руках, покорны нашей воле,В могучих рычагах воздушных кораблей.Они у нас — моря, леса, луга и горы,Селенья, города… Они у наших ног.Распахнута тюрьма, отброшены заторыИ человек взлетел, как птица… И как Бог…

Взлетел в лазурь небес и властно грудь расправил,Взвился к немым звездам, сверкающим во мгле…О вспомни, вспомни тех, кого ты здесь оставилНа обездоленной и страждущей земле.Раздался жуткий звон… И в зареве кровавомПылают житницы, посады и дома…Что сделал ты с мечтой? Что сделал ты со славой?С короной благостной победного ума.Царит всевластно смерть и в вихре разрушеньяВсе гибнет, падает, в обломках Реймский храм…И с криком вороны, слепые духи мщеньяНесутся тучами по огненным следам.А он, шептавший нам заманчивые сказки,Подслушавший мечту, повеявший весной,

Святому воинству дав дьявольские маски,Он был ли ангелом? Он был ли сатаной?

На шаланде

Гребни волн барашками курчавятся,Пена брызг алмазами горит,Сунгари, сердитая красавица,Изменила свой обычный вид.В знак тревоги ловко и уверенноПодняли на пристани шары,Жмутся лодки к берегу растерянно,Выходя поспешно из игры.На шаланде под квадратом парусаМы плывем испуганно назад,И о мачту треплет ветер яростно

Бахрому бесчисленных заплат.Мы плывем, то килем дно царапая,То волне взлетая на хребет.Чей-то пес, визжа, скребется лапами,Обнимает спутницу сосед.И, багром скользя по борту узкому,Кормчий наш китаец молодой,Напрягая бронзовые мускулы,Пассажиров брызгает водой.И я знаю — в час заката алогоЭто он вдоль Нильского руслаПлыл к той пальме, где под опахаламиКлеопатра избранных ждала.

Мишкино горе