Огонь с небес

Рабочие, подняв на специальных козлах огромного медведя, сноровисто, в несколько ножей-шкуродеров снимали шкуру.

– Господин фельдмаршал постарался.

Фельдмаршал Раевский, тяжело, шумно дышащий, сильно постаревший за последнее время, но все еще крепкий, кивнул головой.

– Крепкий попался… – проскрипел он, – три раза стреляли…

– На кровях еще не пили?

– Какое там…

– Наливайте.

– А штрафную, граф?

– Оставьте… только с самолета, развезет.

Еще двое, обслуживающих стол, сноровисто разбулькали в рюмки кристальную как слеза «Шустовскую».

– Хох! Хох! Хох! [60]

– Нет… все-таки хорошим мужиком был Панкратов…. м-м-м… верным. На посту, считай, погиб.

– Своими бы руками этого гада…

– Настанет время, доберемся и до него. До всех доберемся…

– На кого он все-таки работает?

Фельдмаршал уставился на собеседника, разжевывая свежеподжаренный кусочек вырезки.

– Ты что, дурак? Он же с Ксюшкой… амуры там у него. Я помню, еще батюшка… свет-Александр Александрович, царствие ему небесное… этого хлыща от двора удалял…

– Удалил…

– А что? И удалил! Позор-то какой – великая княжна не замужем, и в положении…

– Ну, род Воронцовых знатный…

– И похоронят с оркестром.

Фельдмаршал уставился на собеседника светлыми, выцветшими глазами.

– Ты это. Не вздумай. Без меня – ни шагу!

– А что?

– А то! Мал еще решать, понял! Уже устроили дел – не разгребешь. Ксения свет-Александровна гневаться изволили, если бы не я – все бы на Лисьем носу уже в петле болтались! Паразиты!

Собеседники склонили головы.

– Ваша правда, Константин Павлович. Извините…

– Есть захват, захват неустойчивый.

– Целься по костру, – тихо подсказал я сидевшей за пультом крашеной в радикально черный цвет девице. Если бы не этот ее чудовищный мейк-ап, ее однозначно можно было бы назвать очень привлекательной…

– По костру?

– Переключи в терморежим. Отметка получится идеальной.

Изображение на экране сменилось – теперь оно было в серых тонах, тепло выделялось ослепительно-белым. В центре экрана метались, полыхали языки пламени.

– Поставь на воздушный разрыв. Всех и захватит…

– Есть.

Путь же беззаконных – как тьма, они не знают, обо что споткнутся. Вот и спотыкайтесь, сукины дети!

– Слыхал я, господа, что князь Воронцов с североамериканцами в близких отношениях. И причем – с давних времен.

– А не с южноамериканцами?

– А черт их теперь разберет…

– Не знаю, не знаю, господа. Мое мнение – он бы один не справился тогда. Североамериканцы ему и помогли.

– Им бы самим кто помог.

– Он и поможет. Опасные дела, господа, опасные…

– Вот когда он завязнет как следует, – тут-то и надо действовать. И на сей раз – уже ни с кем не цацкаться. На нем самом – обвинение в измене висит!

– Помиловали…

– Позвольте, господа…

– А то и в самом деле на Лисьем носу болтаться будем.

– Идет!

Из домика, где была теплая ретирада, появился сухой, костистый старик – фельдмаршал Раевский, родственник Государя. И опасные, противоправительственные разговоры моментально стихли.

– Умышляете, сукины дети? – весело спросил фельдмаршал.

– Как можно-с…

– Приказ?

– Уничтожение, ущерб максимальный.

– Поняла, сделаем.

Девица пощелкала клавишами. На экране в левом верхнем углу загорелся значок, отражающий выбранное оружие – управляемая авиабомба с теленаведением…

– Система стабильна, аппарат в боевом, получена цель, есть зона, есть готовность, есть разрешение, время над целью двадцать одна секунда. Люк открыт… сброс!

Авиационная бомба весом в двести пятьдесят килограммов сорвалась с держателя, уходя к земле…

Российская Империя, Верный. Дорога к курорту Медео, октябрь 2017 года

– Я не пью, майор. С моими контузиями теперь это прескверно выходит.

Араб горько усмехнулся.

– Вообще-то, я тоже. За тех, кто там остался.

Мы взяли стаканчики в руки, согревая прозрачную, горькую, дарующую забвение жидкость теплом наших рук. Половину отлили на землю, даже больше – для тех, кто там остался. Остальное замахнули – без закуси.

Совсем не взяло…

– Еще по одной?

– Нет, хватит.

Мы стояли около оставленных на обочине машин, глядя на заходящее солнце.

– И что, все? – спросил Араб.

– Какое? – Я покачал головой. – Каждый раз, когда все это происходит, я тоже думаю, что все, с концами. Хватит, набегался. Ан нет. Не будет нам покоя в этой жизни, полковник.

– Генерал…

– О как!

– Так точно. Южный учебный центр подготовки войск специального назначения, начальник учебного центра.

– Поздравляю.

– С чем, Ваше Высокопревосходительство? Мне пацанов привозят… несмышленых, щенят еще. Я из них волчат делаю. Волчат, не волков – волками они потом становятся. Как мы, в бою. Нынче три года на Востоке – уже ветеран, считай. Но не всех так. Кого-то – и в мясо, «Черным тюльпаном» возвращается. Эх…

– А с нами – не то же ли самое было? – задал я вопрос.

Араб, генерал Тимофеев, седой, притом что ему чуть за сорок было, посмотрел на меня больными, абсолютно трезвыми глазами.

– Так же. Только вот я теперь не могу сказать – ради кого все это. Ради чего – я знаю. А вот – ради кого…