Огонь в кольце

Мой резервный день. Начальник дал мне увольнительную. Я пешком ходила на Литейный проспект д. 6 в «Большой дом». Там у меня работает двоюродный брат Лобачев Алексей. Вчера он вернулся с передовой и позвонил мне по телефону, чтобы я пришла. Туда я шла от 39-й команды 3 часа, два раза была ВТ, пришлось побывать в убежищах. По улицам на домах и заборах надписи «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». Пришлось идти по той стороне, которая менее опасна. Когда я дошла до Литейного, то мне очень захотелось взглянуть на Гостиный двор. Времени у меня было в этот день много и я решила пройти. У Публичной библиотеки я увидела большой плакат, на котором молодой человек во весь громадный рост с автоматом на руке, а на плакате написано: «Русский народ никогда не будет стоять на коленях». Я никогда не забуду эти минуты, когда я стояла у этого плаката. На Литейный, 6, я прибыла в первом часу дня. Алексей меня встретил, провел в кабинет, познакомил с другом Семеном, тоже майором, затем пригласили меня обедать в столовую, находящуюся в помещении Дома Красной Армии. О, боже! Чувствовала я себя неважно, скованно, но так хотелось есть и так вкусно пахло, что я старалась о чем-нибудь говорить, чтобы не выдать свое смущение. Обед был отличный, особенно второе: была самая мелкая картошечка, очищена и зажарена, да еще с двумя котлетками. Я еще никогда не ела такой вкусной картошки и тоже никогда ее не забуду. Если кончится война и будет много картошки, то мелкую я всегда буду вот также жарить целиком.

После обеда Алексей мне дал карточку с талонами на обеды, которые у него не использованы во время отсутствия на передовую линию фронта. К сожалению, у меня не было посуды для первых блюд, а вторые я все взяла, Алексей помог устроить это. Затем карточку на продукты. В общем я домой шла много быстрее. Сегодня вечером папа, мама и я ужинали все вместе. Мама еще снесла нашей соседке тете Пане кое-что, которая даже плакала.

11 апреля 1942 г.

Эвакуация ленинградцев. В том числе многие уезжали из семей пожарных. Уезжала и моя дорогая мама. Утром нач. РУПО Штольцер Эдуард Евгеньевич на грузовой машине вместе с нами ехал на Финляндский вокзал. На вокзале очень долго ждали, чувствовалось какое-то смятение. Бегали получать паек, за которым были большие очереди, беспорядок. Наконец, прощание, слезы. Домой возвратились поздно вечером. Я осталась вдвоем с папой. Брат Василий и сестра Люба эвакуированы с заводом Ворошилова в г. Омск. Туда же уехала и мама. Теперь будем ждать писем. Ладога ужасна… Машины ходят по воде, многие машины проваливаются под лед и… Ужасно.

20 августа 1942 г.

К нам пришло пополнение девчат: Веремеева Зина, Иванова Зоя, Нарубина Шура и др.

Январь, 1943 г.

В начале месяца 1943 г. в морозный день нач. РУПС т. Штольцер дал мне задание сходить на 2-ю Советскую ул., выяснить состояние здоровья сослуживца Симонова, который уже две недели не появляется на службе…

Трамваи не ходили, не было и другого транспорта, я отправилась пешком в 9 часов утра. По дороге пришлось несколько раз заходить в укрытия, так как ВТ было очень много. К полудню я добралась до места назначения. Симонов был уже почти здоров и на днях должен выйти на работу. Я пошла обратно. Приближаясь к Красной площади{19}, я услышала очень знакомый голос, обращенный ко мне. Это был Белоконь Дмитрий Тимофеевич, с которым я проработала вместе несколько лет до войны в 25-й пожарной команде. Он был комсоргом, очень честный, жизнерадостный, волевой, хороший спортсмен, всегда участвовал в самодеятельности, настоящий вожак молодежи. В начале войны, после школы начсостава, его перевели в Колпинскую пожарную команду. Мы долго не виделись и вдруг такая встреча!..

Димка много мне рассказал (во время пути к Невскому району. Он шел в 25-ю ГПК, а я в 39-ю), как он бил немцев «без отрыва от производства».

— Как это «без отрыва»? — спросила я.