Огонь в затемненном городе

На нас пахнуло холодом и сыростью. Пришлось немножко постоять около входа, чтобы глаза привыкли к темноте. Только теперь мы поняли, как глупо и неподготовленно выехали из дома — даже свечу с собой не взяли.

Но делать было нечего.

Осторожно и больше на ощупь мы сделали несколько шагов вперед, в темный зев катакомбы. Затем Олев зажег спичку, и мы снова прошли немного вперед. Так мы продвигались все дальше и дальше.

Когда Олев в очередной раз зажег спичку, мы заметили на цементной стене странный черный нарост. Я тронул было его пальцем, но тотчас же отдернул руку. Это стенное украшение оказалось самой обыкновенной летучей мышью, а у меня почему-то не было никакой охоты гладить ее.

Когда Олев зажег следующую спичку, я небрежно заметил:

— Вообще-то свет притягивает летучих мышей.

На это Олев поторопился сообщить, что спички у него уже кончаются и что разумнее было бы пробираться дальше на ощупь.

Честно признаться, это была довольно противная катакомба, явно какое-то военное сооружение, никому теперь не нужное. К счастью, нам не так уж много осталось идти до конца, и вскоре мы уперлись в тупик. Тут Олев, невзирая на мышей, зажег еще одну спичку, но ничего интересного мы не обнаружили.

Обратный путь был много проще. Впереди у входа виднелся свет, и мы больше не боялись, что вдруг где-нибудь застрянем.

— Ну, как тебе тут нравится? — спросил я у Олева.

— Если у тебя нет желания более основательно познакомиться с образом жизни летучих мышей, можем вернуться обратно на поверхность, — сказал он.

Это был весьма неуместный намек на мою любовь к природе и животным.

— Рукокрылые — не моя специальность, — ответил я сухо.

Безусловно Олев не знал, что летучих мышей называют в научной литературе рукокрылыми, но он не захотел расспрашивать. Как человек, больше интересующийся техникой, он просто не считал это важным.

В третью катакомбу мы тоже проникли без труда. И здесь нас тоже встретил сырой воздух, а вскоре мы обнаружили и двух летучих мышей, вцепившихся в стену. Мы уже задумались было, стоит ли двигаться дальше, как Олев вдруг на что-то наткнулся.

— Бочки, — сказал Олев.

— Пустые или полные? — спросил я.

— Надо посмотреть.

Загорелась спичка.

Бочки стояли у стены, пять штук, аккуратненько одна возле другой в ряд. Они оказались тяжелыми.

Мы выкатили одну бочку из катакомбы. При дневном свете выяснилось, что бочка жестяная, словно огромная консервная коробка.

— Может быть, это и есть военные консервы, — предположил я. — Одной такой можно накормить целый полк.

Олев не счел нужным отвечать. Он сразу же принялся за дело и приподнял крышку.

Конечно, глупо было думать, что в этих бочках консервы.

В таком случае они наверняка стояли бы уже не здесь, в катакомбе, а в амбарах окрестных хуторов.

В бочке оказался какой-то желтый порошок.

— Это тараканья отрава, — сказал я тоном многоопытного человека.

Порошок был точно такого же цвета, как яд, которым у тети в деревне пользовались против прусаков.

— По-моему, это порох, — ответил Олев. — Артиллерийский порох или начинка для мин. Про тараканью отраву мне ничего не известно.

Он отсыпал пригоршню порошка на землю и поднес горящую спичку. Порошок вспыхнул сразу и, сгорая, здорово дымил. Было ясно, что такие прекрасные боеприпасы могут еще понадобиться нам. Но поскольку ни пушки, ни миномета у нас не было, мы решили взять с собой только одну бочку. Я подогнал лошадь поближе, и совместными усилиями мы погрузили боеприпас на тележку. После этого мы еще внимательно осмотрели катакомбу до конца, но больше ничего там не нашли.

На этом можно было бы и закончить главу. Все-таки добавлю еще вкратце, что, после того как мы погрузили в подсобном хозяйстве картофель для детского сада и вернулись затем в город, мы прежде всего переправили бочку в надежное место. Таким надежным местом был наш сарай. Как раз когда мы вкатывали бочку в двери сарая, Кыка снесла очередное яйцо и встретила нас радостным кудахтаньем. Это кудахтанье показалось нам победным гимном в честь великолепного военного трофея.

КОНЕЦ ВЕЛИРАНДА

Однажды вечером в квартире у Велиранда зазвонил телефон.

Велиранд поднял трубку.

— Я слушаю.

— Это господин Велиранд? — спросил торопливым и взволнованным шепотом приглушенный голос.

— Я у телефона.

— Мне посоветовали вам позвонить, — продолжал голос. — Дело очень важное.

— Кто говорит? — спросил Велиранд.

— Это сейчас не имеет значения. Дело в парашютистах.

— Я вас не понимаю.

— На пустоши Хаасвялья скрываются несколько парашютистов. Сегодня ночью с ними должна соединиться другая группа. Завтра все они будут прятаться в одном из подземных ходов, а следующей ночью попытаются взорвать мост через реку Кяре.

— Скажите, пожалуйста, кто вы?

— Я не могу сейчас назвать себя, слишком дорого это может мне обойтись. Когда парашютистов поймают, все прояснится.

— Скажите хотя бы: откуда у вас эти данные?

— Мои данные абсолютно точные. А сейчас я должен кончать. Надеюсь на вашу помощь.

Олев повесил телефонную трубку на рычаг. Это он и говорил с Велирандом.