Огонь желания (Ласковая дикарка)

Они уже направлялись домой, как вдруг перед ними появился шериф Миддлтон со зловещей улыбкой на лице. Не говоря ни слова, шериф забрал Охотника из рук Адама и отдал его Мелиссе. Потом, до того как кто-то успел сообразить, что он собирается делать, шериф отклонился назад и со всего маху ударил Адама прямо в челюсть.

Адам пошатнулся от неожиданного удара, а шериф прошипел:

– Ударь меня, черт возьми! Ударь меня в ответ!

Адам на минуту оглох и тряс головой, пытаясь прийти в себя, и в этот раз шериф снова ударил его, теперь уже в живот. Сработал рефлекс, Адам автоматически отскочил назад, посылая удар в диафрагму шерифа.

– Вы арестованы, Сэведж, – проворчал шериф.

ГЛАВА 25

Почти в тот же миг Таня увидела, как Джеффри и Сьюллен поспешно пробираются к ним сквозь толпу.

Миддлтон вытащил свое оружие, нацеливая его на Адама.

– Не спорьте, делайте только то, что я вам скажу, я объясню позже, – прорычал он, слегка подталкивая Адама. – Вы знаете дорогу в тюрьму. А сейчас пошли!

На лице Адама появилось выражение полного смущения, он попытался спорить, как и Джастин с Роберто, но Таня бросила взгляд на шерифа и уловила, что он быстро посмотрел через плечо на приближающегося лейтенанта. Хватая Адама за руку, она потащила его к тюрьме. Она была уверена, что шериф делает все возможное, чтобы помочь им. Джеффри и Сьюллен, по-видимому, что-то затевали. Увлекая за собой Адама с Миддлтоном за спиной в роли конвоира, Таня вошла в тюрьму, а ровно через десять секунд там появились Джеффри и Сьюллен. Адам никогда не видел, чтобы шериф Миддлтон действовал с такой скоростью. В мгновение ока тот втолкнул его в камеру, захлопнул дверь и закрыл ее. Шериф быстро сунул ключи в карман и направился к своему столу, на ходу что-то записывая в свой блокнот.

– Этот человек под арестом! – закричал Джеффри, врываясь в офис.

За ним следом вошла Сьюллен.

– Да, я знаю, – нарочито медленно произнес Миддлтон.

Такое резкое заявление расстроило планы Джеффри. Он был в нерешительности какое-то время, а потом громко заявил:

– Именем армии Соединенных Штатов я арестую Адама Сэведжа!

– Подожди, сынок, тебе придется дождаться очереди. Сейчас этот человек – мой пленник, и девять против десяти: я действую по закону.

– В чем вы его обвиняете? – требовательно спросил Джеффри.

– Я могу задать вам такой же вопрос, – уклонился от ответа шериф. – Каковы ваши обвинения против этого человека?

– Я… у… я не уверен, каковы будут точные обвинения, – Джеффри казался смущенным, – но у меня есть свидетель, который поклянется под присягой, что Адам Сэведж и чейинский воин, известный как Гордая Пантера – одно и то же лицо!

Шериф Миддлтон уставился на Джеффри так, будто у того только что выросли три головы. Потом, когда его потрясение начало проходить, он залился таким смехом, который сотрясал все его тело и, казалось, исходил из самых пяток.

Через несколько минут с большим усилием ему удалось сдержать себя.

– Здорово, лейтенант! – произнес шериф, живот которого все еще колыхался. – Я уже много лет так не смеялся!

Джеффри посмотрел на него, его лицо покраснело от сдерживаемой злости.

– Я не шучу, – процедил он сквозь зубы.

– Я знаю, и от этого вдвойне становится смешнее!

Сьюллен решила, что ей пора вступить в разговор.

– Сэр! – колко сказала она, пронизывая шерифа своим прямым взглядом. – Все те месяцы я находилась с Таней Мартин и тем человеком в чейинской деревне. – Она указала на Адама, который лениво стоял, прислонившись к решетке. – Это ее муж.

Шериф Миддлтон мило ей улыбнулся, словно успокаивал ребенка.

– Конечно, муж, – согласился он. – Как раз в прошлую субботу я был на их свадьбе.

Сьюллен от возмущения топнула ногой.

– Нет, ты, дурак! – раздраженно воскликнула она. – Он – ее индейский муж, Пантера!

Миддлтон удивленно приподнял бровь и посмотрел на нее:

– Конечно, индейский, мисс! А я – Джордж Вашингтон. А кто вы такая?

Готовая вцепиться в него ногтями, Сьюллен взвизгнула, потом попыталась успокоиться.

– Я – Сьюллен Хэверик. Меня похитили одновременно с Таней, и я знаю, о чем говорю! Адам Сэведж и есть Пантера!

– Ну, даже если он Пантера, это не преступление, – твердо сказал Миддлтон.

Услышав это, в разговор вмешался Джеффри:

– Но преступлением является похищение женщин и использование их как рабов и проституток. И, кроме того, это племя считается нарушителем спокойствия, так как часто, не соблюдая закона, нападало на поселенцев и американских военных.

Таня не могла больше молчать.

– А как можно назвать резню на Вошите? Не иначе как неправомочным нападением! – выпалила она. – Те люди спокойно занимались своим делом, а всего через несколько часов деревня превратилась в кровавые, горящие руины.

Джеффри буравил Таню своими голубыми глазами.

– Это была удачная военная операция.

Таня возмущенно фыркнула:

– Ты называешь военной тактикой убийство женщин, детей и стариков? Это было настоящее кровопролитие, тебе и мне это известно!