«Огонек» мерцающий

Период НЭПа (до 1928 года) ничем не примечателен, разве что совпадением роста фант-публикаций в журнале в конце двадцатых годов с возрастанием в Советской России тех лет объема и роли приключенческо-фантастической литературы вообще. Следующее десятилетие «социалистических преобразований» (1929–1940) под мудрым руководством товарища Сталина стало определяющим на следующие полстолетия. Выделение «научной фантастики» как литературы для детей и особенности функционирования той в «советском» обществе снизили значение НФ до минимума, даже ведущего советского фантаста предвоенных лет Александра Беляева в «Огоньке» опубликовали лишь раз.

После войны в период восстановления народного хозяйства и начала советско-американской гонки вооружений немалое значение придавалось в обществе развитию советской науки, что и отразилось в публикации в «Огоньке» как целой серии НФ-очерков, так и фантастических сатир американских «прогрессивных» авторов. В год смерти Сталина фантастика в журнале не публиковалась.

Приход к власти Хрущева мало сказался на «политике» редакции по отношению к фантастике, его отставка – побольше, всплеск волны публикаций фантастических произведений приходится на 1965-й и следующие годы. Это был «золотой век» советской НФ, ее престиж в обществе повышался с каждым годом (до 1968-го). Но Стругацких многолетний главный редактор журнала Анатолий Софронов все равно не разрешал публиковать ни тогда, ни тем более в семидесятые годы. В «застойные» времена Брежнева стабильность приветствовалась во всем.

Когда генсеком стал Горбачев, фантастика из «Огонька» сначала пропала совсем. Но с началом «перестройки» вновь обрела там свое законное – третьестепенное – место. Это при том, что диктат системы постепенно ослабевал и издание фантастики в стране уже расцветало «махровым» цветом. Дальше – «путч», контрреволюция, демократия, «светлый путь» к низинам капитализма. Книг стало издаваться много, но покупать их многим стало не на что. Литература стала значить для общества с каждым годом все меньше. Отразилось это и в «Огоньке», после 1994 года журнал стал «другим». Всеобщие тенденции «разложения» понизили в массах статус фант-литературы, да и «боллитры» до минимума. Вся литература стала иной, серийную жвачку фантастики «изящная словесность» как бы презирает, да вот и в ней важны стали прежде всего скандалы и сенсации (чаще дутые).

А «Огонек» индикатором оказался неточным, объем и уровень публикаций фантастики в журнале не всегда совпадал со значением и влиянием НФ-литературы для социума в те же годы, были исключения в сторону «исключения» НФ-литературы из публикаций. Ну так ведь и «роль личности в истории» (в том числе фантастической литературы) пока не отменили.