Ограбления и кражи

По словам Карлино, к нему в конце марта, примерно за неделю до нападения на Ризеля, обратился Джонни Диогварди с предложением «проучить» его, Джонни, личного врага. Карлино отказался, так как его не устраивал гонорар в 500 долларов и пугали возможные последствия. Однако он пообещал найти замену. На следующий вечер они встретились в той же пивной, и Карлино привел с собой 23-летнего Эйба Телви, с которым был знаком по тюрьме и который, как он знает, за деньги был готов на любое грязное дело. В этот раз Джонни Диогварди сопровождал его брат Томми. Вчетвером они обсудили детали нападения на Виктора Ризеля. Карлино за посредничество получил от Джонни Диогварди 100 долларов.

На следующее утро после нападения Эйб Телви неожиданно нагрянул к Карлино домой. Он был очень встревожен, так как сам обжегся кислотой. Карлино сделал ему содовые примочки и дал свой костюм. Эйб Телви сказал, что намеревается, пока вся эта история не заглохнет, пожить у своего брата Лео Телви.

Получив показания Карлино, прокуратура могла бы, не поднимая шума, схватить Эйба Телви. Ей был известен даже адрес, по которому он скрывался. Она предпочла, однако, другой путь: в печати появилась фотография Телви с объявлением о розыске и с просьбой оказать содействие. Таким образом, у общественности должно было создаться впечатление, будто власти принимают все меры к задержанию преступника. Но одновременно это Объявление в печати послужило для гангстеров во главе с Вито Дженовезе предупреждением о грозящей им опасности и о необходимости срочно что-то предпринять.

И гангстеры не замедлили воспользоваться дружеским предостережением. Прежде чем полиция успела Схватить Эйба Телви, прохожие обнаружили в водосточной канаве на 247-й улице его труп, продырявленный тремя пистолетными пулями.

Виктор Ризель, прежде чем двери редакции закрылись перед ним, писал: «Гангстерские боссы орудуют не только там, где дело связано с торговлей наркотиками, с игорными притонами и проституцией. Они с помощью своих миллиардов захватили также господство в экономике и политике. Федеральная прокуратура определяет доход от одной только торговли наркотиками в 20 млрд, долларов в год. Но федеральная прокуратура обходит молчанием вопрос, куда девается эта невероятная сумма. Уж, конечно, ее не прячут в чулок. С ее помощью завоевывают все большую власть в стране. Ныне в Америке нет ни одного индустриального концерна, в котором не имели бы своей доли гангстеры. Через подставных лиц они приобретают на бирже акции и вот уже они оказывают влияние на наблюдательные советы акционерных компаний. Еще несколько лет, и границу между предпринимательством и преступлением вообще невозможно будет провести…»

(Продль Г. Плата за молчание. М., 1989).

САЛЬВАТОРЕ ДЖУЛИАНО — НАЦИОНАЛЬНЫЙ СИЦИЛИЙСКИЙ ФЕНОМЕН

Послевоенный сицилийский бандитизм почти всегда ассоциируется с фигурой Сальваторе Джулиано. На самом же деле начиная с 1943 г. Сицилия захлестнулась волной массового бандитизма. Бандиты действовали не только в таких исторически принадлежащих им районах, как Палермо, Трапани, Агридженто, но часто встречались и в Мессине, Ката­нии, Сиракузах, для которых разгул преступности был не характерен.

Сицилийский бандитизм в эти годы - часть национального феномена: много жестоких бандитов зверствовали в Неаполе, Риме, Болонье, Милане. Характерно, что почти о всех итальянских бандитах послевоенного времени в Италии, разоренной войной и нацистской оккупацией, находящейся еще под контролем войск союзников, которые останутся в ней до 1947 г., повсюду говорили, что они «крадут у богатого, чтобы отдать бедному». Такие разговоры придавали бандитскому разбою налет бунтарства и основывались они то ли на крайне немногочисленных случаях благотворительности со стороны бандитов, то ли на всеобщем желании покончить с «акулами», т. е. с теми, кто не прекращал наживаться и в мирное время так же, как когда-то.

Сальваторе Джулиано продержался дольше всех и продолжал «работать» вплоть до. 1950 г., пока его кузен и сообщник Гаспаре Пишотта не убил его в Кастельветрано, передав его труп полиции.