Ой упало солнце: Из украинской поэзии 20–30-х годов

Напишешь, рвешь… и пишешь снова!Не так, не то… увы, увы…Пока прогнивших слов половуНе выметет из головы.И дрогнут губы… Дни унылы,И скукой истина полна:Хоть все слова собрать, мой милый,Души не вычерпать до дна!Пусть нервы жгут огнем, пусть скованТы вдохновенья холодком —Умей зевнуть с лицом спокойным

Над неоконченным стихом.

«Линяют краски… Голоса в тени…»

Линяют краски… Голоса в тени…И души тише… Но души не трогай.И эту тишину в себе храни,Как редкий дар, великий и убогий.Так и живи: ленись или трудись,Тащись иль в ногу ты иди с судьбою,Но только оставаться берегисьНаедине с собою!

«Чем меньше слов, тем высказаться легше…»

Чем меньше слов, тем высказаться легше.

Сгребай, поэт, их намели метели.В безумном колесе вращайся, векша…Ах, тщетный бег!Ах, тщетный труд без цели!Что можешь высказать? Ума чужогоПро наше сердце домысел готовый?Печаль размаха мировогоВ масштабе хутора глухого?Твори!Твори!

«Дикий сон мне каждой ночью снится…»

Дикий сон мне каждой ночью снится:Я — скрипач в пивнушке «Mon Ami»,Выдаю гостям такого Гриця[2],Как никто на свете, черт возьми…А они, выкрикивая хлипко,Пьяно плачут, всех и вся бранят…Завывай, потягиваясь, скрипка,Разливай густой горячий смрад!..Но все тише и печальней звуки,Все развязней жесты и слова…Головы не слушаются руки,Ниже, ниже никнет голова…

И тогда мгновенным пьяным взрывомИстина взрывается навзрыд,—На руках, что держат кружки с пивом,Чья-то кровь парует и кипит!Ширится пивнушка и двоится…И в кровавый дым погруженыСиние погибельные лица,Плач и визги — дики и пьяны!Круг убийц и трупов все жесточе.Я, скрипач пивнушки «Mon Ami»,Вою так в лицо ослепшей ночи,Как никто на свете, черт возьми.

«Я отныне за себя спокоен…»