Читаем Ок, эй, жлоб! №2(6) 89 (Воронеж) полностью

Я продолжу о концерте. Гопники вели себя все наглее и наглее, успели затеять небольшую драку около сцены, дали в «глаз» и в другие места нескольким девушкам, которых сами музыканты укрыли затем в своей гримерной. Затем «урелы» кучами стали врываться за сцену, угрожая и распространяя запах свежего вина и самогона. Некоторые вылезали на сцену, во время песен кричали что-то в микрофоны, пытались мешать музыкантам играть (ну, о культурном уровне «быдла» говорить не приходится, сами понимаете). Тут терпению настал предел. «Урло» просто силой попытались вытолкнуть со сцены и из-за сцены. Этого им было и надо. Началась драка. Гопники орали: «Мочи металлистов, панков, мочи ублюдков. Смерть металлистам.» Технический персонал был снят быстро, и разъяренное «быдло» большим стадом ринулось вперед по коридору с ревом и дикими, наполнившимися кровью глазами.

«Старый город» уже готовился к выходу на сцену, когда в коридоре, ведущем в гримерную, послышался топот ног и рев пьяной, разъяренной толпы. В комнате были девушки, укрытые от хулиганов, дорогие инструменты, реквизит «Старого города» и «Коррозии металла». Выход был один. Музыканты «Старого города» — 4 человека — вышли навстречу несущейся толпе, состоящей не из одного десятка пьяных гопников. Музыканты закрыли собой вход в гримерную комнату. Их начали просто рвать, топтать, бить чем попало, руководителю разбили об голову бутылку, нанесли еще множество ударов различными предметами, ногами («копытами») и т. д. Когда увидели, как кровь ручьем полилась по полу, наступило некоторое замешательство. Затем кто-то крикнул: «Атас, менты!». И толпа кинулась к выходу. А «Старый город» начал зализывать раны. Руководитель «С.г.» А.Коновалов вместо выхода на сцену уехал на «скорой помощи» в больницу править сломанный нос, зашивать бровь, лечить сотрясение мозга и ушиб грудной клетки.

Для кого-то эти строки, как бальзам на душу, я это чувствую. Например, в травмпункте над А. Коноваловым смеялись, уж очень хорошо его, как выяснилось, разукрасили, даже в кабинете рентгена женщина-врач сказала, что мало тебе дали, нажрутся, потом обслуживай их. Видно, ее семья пьющая, и она думает, что все такие, тем более музыканты, да еще лохматые, металлисты, да что там пьют — наркоманы! А вот нет — музыканты были трезвые, как показала экспертиза, несмотря на то, что вроде бы свободный концерт, встретились с друзьями, новости, разговоры, впечатления. Нельзя! После концерта — другое дело. Но не вовремя. Это принцип «Старого города». Да и вообще, они почти не выпивают. Иногда, конечно, отдыхаем в своем кругу или с другими музыкантами, мы не святые трезвенники, но это бывает редко, т. к. отдыхать некогда.

Ребята честно делают свое дело, и даже сверх него. Иногда приходится убирать самим зал после концерта, самим сдеживать хулиганов. А после всего этого они же (музыканты) и плохие. Они работают с потом и кровью, чтобы внести свою энергию в дело возрождения многострадальной России. И их творчество целиком направлено на это. Горько видеть, как на глазах она, бедная, медленно, но верно погибает. И честно, не верю, что такая маленькая кучка нас, настоящих русских, да и не только русских, а тех, кому Россия по-настоящему дорога, сможет теперь уже что-то сделать. Сердце на куски разрывается. Вся беда в том, что нас мало, и мы все разрознены! Надо бы как-то объединиться, тогда им будет труднее, а уж что нам делать, я, например, знаю, да и другие, конечно, знают, может, даже лучше меня. Те, кому дорога Россия со всей ее многовековой культурой, вытоптанной за 70 лет, должны объединится.

Александр Защитник.

От редакции: мы полностью доверяем автору, музыканту, непосредственному свидетелю и участнику описанных событий.

В конце ноября редакция по приглашении Калужского рок-клуба посетила родину Циолковского, где в музыкальной программе «Мы вместе» в компании с калужскими группами «КБ дефектов», «Дети лейтенанта Шмидта» и «Черный холодильник», для которого это был последний, провальный концерт, а также питерскими «Играми», которые только что прибыли из Голландии, как говорится, с корабля на бал, выступил «любимец публики» наш «Красный огурец». Во время своего пребывания в Калуге редакция совершила паломничество в святое место — Оптину пустынь, где, как выяснилось, неделей раньше причащался Б.Г. Вспомнив об одном из великомучеников — святом апостоле отечественной рок-музыки, мы решили поместить в этом номере статью, написанную еще год назад специально для нашего журнала. Поводом для написания сей статьи послужило одно изречение Б.Г. о хиппи.

«Хиппи — это болото. Кто они по сути? Неудачники. Внутри таких людей духовная пустота.»

Р.S.: Всех, кого интересует история и творчество группы «Аквариум», могут найти много интересного: фото и прочего материала в рекламном проспекте «Аквариума», выпушенного в Таллине.

ХИППИ И СУБКУЛЬТУРА

Перейти на страницу:

Все книги серии Рок-самиздат

В рожу! №1
В рожу! №1

Данный журнал В РОЖУ! (Вопросы РОк-Журналистики) или, как я его по-отцовски ласково люблю называть:"Веселые Рассказы О Жизни Ума­лишенных", являет собой предмет всеобщей гордости и великого стыда всех членов Редакции. Журнал — эта сборник статей, по содержанию делящихся на: - малостебовые, - среднестебовые - крупностебовые, (сильнокрупностебовые еще не поступали) Цензуры у нас нет, если не считать Совесть - лучший контролер. Самая кипучая натура - это Я (аплодисменты). Остальные - флегматичные ленивцы, из которых приходится выбивать статьи всяческими изощрениями и ухищрениями. Всей Редакции Муза почему-то представляется Продавщицей пива(!), явившейся к ним на дом с десятилитровой канистрой. Трезвыми писать отказываются и сил у них хватает лишь на то, чтобы придумать себе очередной стебовый псевдоним.

Неизвестен Автор

Искусство и Дизайн

Похожие книги

The Irony Tower. Советские художники во времена гласности
The Irony Tower. Советские художники во времена гласности

История неофициального русского искусства последней четверти XX века, рассказанная очевидцем событий. Приехав с журналистским заданием на первый аукцион «Сотбис» в СССР в 1988 году, Эндрю Соломон, не зная ни русского языка, ни особенностей позднесоветской жизни, оказывается сначала в сквоте в Фурманном переулке, а затем в гуще художественной жизни двух столиц: нелегальные вернисажи в мастерских и на пустырях, запрещенные концерты групп «Среднерусская возвышенность» и «Кино», «поездки за город» Андрея Монастырского и первые выставки отечественных звезд арт-андеграунда на Западе, круг Ильи Кабакова и «Новые художники». Как добросовестный исследователь, Соломон пытается описать и объяснить зашифрованное для внешнего взгляда советское неофициальное искусство, попутно рассказывая увлекательную историю культурного взрыва эпохи перестройки и описывая людей, оказавшихся в его эпицентре.

Эндрю Соломон

Публицистика / Искусство и Дизайн / Прочее / Документальное