Окаянные девяностые

Перед ним разверзлась преисподняя. Земля вспучилась. В провале блеснуло белозубым оскалом лицо-маска, в следующее мгновение руки-клещи вцепились в запястья Дункана, и на них защелкнулись наручники. Ужасы на этом не закончились. Лавочка взлетела в воздух, на ее месте возникли два громилы и стиснули его в своих объятиях. А через секунду над головой вспыхнул прожектор, и перед Дунканом, впавшим в прострацию, появился оператор с камерой. Она бесстрастно фиксировала отклеившийся ус, нелепо сбившийся парик и сверток с информационной куклой в руках провалившегося американского разведчика.

Дункан плохо помнил, как его втащили в микроавтобус, ввели в здание управления контрразведки и усадили в кресло. Он пришел в себя, когда в комнате появился генконсул. С потухшим взглядом Дункан и Грин с каменным лицом выслушали моложавого полковника Ильина. Он объявил о противоправной, несовместимой со статусом консульского сотрудника деятельности господина Пита Дункана и потребовал в течение 24 часов покинуть территорию Российской Федерации.

На выходе из здания управления контрразведки Дункана и генконсула ожидали вездесущие журналисты. Не проронив ни слова, американцы, севшие в «шпионскую лужу», прорвались через гомонящую, снимающую братию и втиснулись в машину. Минула минута, и о них напоминал лишь едкий запах выхлопных газов. Журналисты продолжали дежурить у подъезда в надежде услышать ответы на свои вопросы от генерала Войцинского. Прошло около получаса, и он появился на ступеньках, но не в форме, а в гражданском костюме. Ответом на многочисленные вопросы журналистов была грустная улыбка генерала.

Спустя час, в пустом кабинете начальника свердловского управления федеральной службы контрразведки телефон ВЧ связи от непрерывных звонков раскалился докрасна. На требовательные вызовы Москвы отвечать было некому. На столе сиротливо лежал лист бумаги — рапорт Войцинского об увольнении. Он ушел со службы, но остались Ильин, Волков и десятки других контрразведчиков. Они довели до конца то, что не удалось генералу, ниточка, идущая от дела оперативной разработки «Двойника», привела к Саттеру, а от него к Финкелю.

Контрразведчики взяли его в оперативную разработку. В какой-то момент, видимо, интуиция подсказала американскому агенту «Хэлу Рубинштейну», что шпионская веревочка вот-вот перестанет виться, и он решил сыграть на опережение. Финкель обратился в отдел военной контрразведки и сообщил о попытке его вербовки сотрудником ЦРУ Джоном Саттером, но ни словом не обмолвился о выданных секретах. Цепляясь за соломинку, в прошлом специалист-подводник, а в настоящем американский агент «Хэл Рубинштейн», надеялся выплыть из бездны предательства и предлагал контрразведчикам свои услуги для внедрения в шпионскую сеть ЦРУ. Но этот отчаянный ход уже ничего не решал в судьбе предателя. Вещественные доказательства преступной деятельности, собран ные контрразведчиками, не оставляли ему шансов выйти сухим из воды.

16 мая 1997 года Московский городской суд поставил окончательную точку в этом шпионском деле и судьбе самого Финкеля, приговорив его к 12 годам лишения свободы.