Океан для троих (СИ)

Поджав губы, принял расчет курса, вгляделся в значки, удивленно пошевелил бровями, но вопросов задавать не стал, а послушно положил “Свободу” на галс. Потом неспешно забил трубку, пока остальная команда с ругательствами поднимала и закрепляла все то, что попадало от резкого маневра, и сказал вполголоса, вроде бы ни к кому не обращаясь:

— Я простой человек, командор. Не благородных кровей, без манер, без академиев. Но даже простой человек знает слово “спасибо”. Ты протащила нас через этих тварей невредимыми, да еще взяла на прикуп жизнь кэптена. За всех не скажу, но я тебе обязан, командор. Так что случись какая заварушка, где мне придется выбирать сторону, на тебя я не попру. Оно, конечно, если ты против кэптена затеешься — меня за плечом не жди, но вот в остальном — я твой до последней крупицы табака. И честное слово, никогда не думал, что буду говорить такое алантийке, которой море и кортик подал папашка на парадной салфетке.

— А ты невысокого мнения о королевском флоте, Фиши, — Дороти на резкости не обиделась — сказанное раньше было важнее.

— Я двадцать лет в нем служил, так что попробуй меня удивить чем-то, командор, и я подарю тебе свою любимую трубку.

— Поглядим.

Дороти прогулялась по кораблю, проверяя, все ли в порядке, хотя особой нужды в том не было. Впрочем, прогулка дала свои плоды: она получила пять коротких отчетов о том, о чем не спрашивала, от тех, у кого не интересовалась. Хиггинс доложил, что большой парус проходит еще месяц и должен уйти под замену. Абордажники рассказали о проблемах с крючьями и топорами, на которых железо оказалось настолько худым, что раскрошилось. На камбузе все хорошо и в дальнейшем будет прекрасно, особенно если к нему не будет приближаться Морено. Орудия полностью готовы, но левый борт предпочтительнее. Течи в трюмах есть, но помпы справляются: на ближайшей стоянке понадобится пара часов, чтобы законопатить прочнее. Дорисовал картину Саммерс, который гранитной громадой воздвигся за плечом и траурно поведал, что на корабле полный порядок.

Командору Дороти Вильямс делали реверансы и даже особо не скрывали за что.

Морено, который следил за тем, как крепят неподвижный такелаж, эти пляски видел, и судя по мрачному выражению на лице, удовольствия они ему не приносили. Несмотря на все выверты судьбы, Черный Пес был обязан Дороти жизнью, и то, что его команда это признавала, хорошего настроения пирату не добавляло.

Закончив с делом, Морено направился к Фиши, который его важно поприветствовал, но направление нового курса говорить отказался, послав кэптена к командору.

Дороти, которой бриз принес весь разговор до последнего слова, улыбнулась, за что и была тут же наказана — незажившую скулу продернуло такой болью, что она поклялся не улыбаться до конца своих дней. Ну или хотя бы до того момента, когда они достигнут цели.

Поединок между Черными Псом и любопытством продлился полчаса — ровно столько ушло у Дороти на то, чтобы позавтракать, сложить салфетку, причесаться заново — на палубе ветер растрепал волосы, запудрить синяк, с радостью убедиться, что отек почти спал, пододвинуть к себе карты и навигационные приборы.

Морено материализовался на пороге как инкуб, которого вызвал опытный экзорцист, — беззвучно, неотвратимо и с таким выражением на лице, словно Дороти тут студиоз, желающий продать душу за хорошую оценку на экзамене по геометрии.

Зато притворяться не стал, с порога сказал:

— Моя команда переоценивает твое участие в моей судьбе, ну или слишком ценит меня. А может, ты их опоила чем-то, коварная командор? Учти, я отказываюсь думать, что они перешли на твою сторону по каким-то другим причинам. Я пытал Фиши три раза подряд и даже угрожал подложить ему в трубку древесного клопа, но он был непреклонен. Молчал как рыба. Так куда мы идем, таинственная моя?

Дороти отложила карты, взяла многозначительную паузу, и когда ее личный инкуб достиг температуры кипения нижней бедны, сказала:

— На Малый Янтарный.

— Малый Янтарный? — темные брови Морено удивленно поползли вверх, а нос сморщился, точно у тигра, который хочет чихнуть. — За какими скатами мы попремся туда, если “Каракатица” идет другим курсом?

— Отклонимся ненамного, если дело не выгорит — потеряем вечер и ночь. Тем более я по-прежнему уверена в том, что “Каракатица” идет прямиком в Море Мертвецов, а если это так — мы перехватим их вот тут, — Дороти развернула карту и указала на желтый остров. — На самой границе.

— Если мы свернем на Янтарный — нам не успеть вовремя.

Дороти вздохнула и прикусила кончик пера. Все таки мужчины слишком прямолинейны и видят проблемы, только когда уже вляпаются в них.