Читаем Океан сказаний полностью

Тогда царь ватсов находился в лесу Виндхйа, к нему прибыл телохранитель Чандамахасены. Приблизившись к царю и почтительно перед ним склонившись, он сказал: «Царь Чандамахасена посылает тебе такое послание: «Я доволен, что ты по собственной воле похитил Васавадатту, ибо только ради того я и привел тебя к себе. Я не принуждал тебя жениться на ней, пока ты был моим пленником, потому что опасался, что в таком случае ты не будешь любить ни меня, ни ее. Теперь же, царь, прошу тебя, подожди немного, дабы свадьба моей дочери не свершилась вопреки принятым обычаям. Скоро прибудет к тебе мой сын Гопалака, он и устроит свадьбу своей сестры согласно положенному обряду». Передав царю ватсов это послание, телохранитель осведомил о нем и Васавадатту. Вслед за тем радостный владыка ватсов решил возвратиться с осчастливленной Васавадаттой в Каушамби. «Подождите здесь прибытия Гопалаки, а потом вместе с ним следуйте в Каушамби», — так сказал Удайана телохранителю своего тестя и другу своему Пулиндаке, оставив их в лесу Виндхйа. На следующее утро выступил великий царь вместе с царицей Васавадаттой в путь к своей столице. Его сопровождали величественные слоны, покрытые потоками мады, словно вершины Виндхйа ожили и пошли за ним, не желая расстаться. Гулким эхом от топота множества ног солдат и лошадей его прославляла земля, как будто придворные поэты возносили ему свои гимны. А тучи пыли, вздымавшиеся к небу от шествия войска, внушили страх самому Индре, что горы от радости вновь обрели крылья. На второй или третий день достиг Удайана своего царства и одну ночь отдыхал в доме у Руманвата. На следующее утро настало, наконец, великое торжество — царь со своей любимой вступил в Каушамби, все жители которой в страстном нетерпении устремили свои взоры на дорогу. Вычищенный и празднично украшенный женщинами, этот город снял, словно жена при прибытии долгожданного мужа. И горожане, чьи страдания кончились, любовались царем ватсов и его супругой, как павлины любуются тучей, опоясанной молнией. А жены горожан, выйдя на крыши домов, загородили своими лицами небо, так что казалось, что золотые лотосы расцвели по берегам небесного Ганга». Затем Удайана вместе с Васавадаттой, словно с Богиней Шри, принесшей ему счастье, вошел в свой дворец. Заполненный вассальными царями, пришедшими выразить свою покорность, оглашаемый радостными гимнами придворных певцов, этот дворец как бы пробудился ото сна. Вскоре явился брат Васавадатты Гопалака в сопровождении телохранителя и Пулиндаки. Царь встал со своего трона, чтобы приветствовать гостя, а Васавадатта с широко открытыми от счастья глазами встретила его приход как новую радость. Когда она увидела своего брата, то подумала: «Мне нечего стыдиться», — и тут же удержала слезы, готовые хлынуть из глаз. Уже раньше, узнав о послании отца, она воспряла духом, а теперь, когда приехал ее родственник, чувствовала себя совершенно счастливой. На следующий день Гопалака, согласно положенным обрядам, устроил торжественную свадьбу Васавадатты и владыки ватсов. Когда Удайана взял руку Васавадатты, казалось, что он коснулся прекрасного цветка, распустившегося на лиане любовной страсти. А у нее, как только она почувствовала прикосновение руки любимого, от блаженства закрылись глаза, затрепетали и покрылись испариной члены и поднялись все волоски на теле «и видно, в этот момент ее одна за другой пронзили стрелы из цветочного лука Бога любви: Стрела, лишающая чувств, и Стрела ветра, и Стрела воды. Когда же она слева направо обходила священный огонь и ее глаза стали темнокрасными от дыма, можно было подумать, что какой-то хмельной напиток сделал ее еще более прекрасной. Владыка ватсов наполнил свою сокровищницу драгоценными камнями, переданными ему Гопалакой, и подарками своих вассалов и поистине сравнялся теперь в богатстве с самим Раджараджей. Когда свадьба закончилась, молодые супруги показались на глаза народу, а затем счастливые удалились в свои покои. По случаю своего торжества царь ватсов почтил Гопалаку и Пулиндаку собственным платьем и царскими тюрбанами и приказал Йаугандхарайане и Руманвату щедро наградить всех вассальных царей и горожан. Тогда сказал Йаугандхарайана Руманвату: «Царь дал нам рудное поручение, ибо нелегко угадать желания народа. Даже один недовольный ребенок может возбудить сильный гнев. Послушай, например, друг, историю о Балавинаштаке.

2.6.1. Рассказ о Балавинаштаке

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тысяча и одна ночь. Том XIII
Тысяча и одна ночь. Том XIII

Книга сказок и историй 1001 ночи некогда поразила европейцев не меньше, чем разноцветье восточных тканей, мерцание стали беспощадных мусульманских клинков, таинственный блеск разноцветных арабских чаш.«1001 ночь» – сборник сказок на арабском языке, объединенных тем, что их рассказывала жестокому царю Шахрияру прекрасная Шахразада. Эти сказки не имеют известных авторов, они собирались в сборники различными компиляторами на протяжении веков, причем объединялись сказки самые различные – от нравоучительных, религиозных, волшебных, где героями выступают цари и везири, до бытовых, плутовских и даже сказок, где персонажи – животные.Книга выдержала множество изданий, переводов и публикаций на различных языках мира.В настоящем издании представлен восьмитомный перевод 1929–1938 годов непосредственно с арабского, сделанный Михаилом Салье под редакцией академика И. Ю. Крачковского по калькуттскому изданию.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература , Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

Древневосточная литература
Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги