Читаем Ох уж эти шуточки полностью

Эх, идеальная у нас с тобою пара.

Зачем так долго упирался я?

Generation gap


Вы, молодёжь, совсем стыд потеряли.

Ни капли уваженья к старикам.

Вот если б силу возвратить трясущимся рукам,

Тогда б весомость доводов моих познали.


Сейчас только ленивый не смеётся

Над мудростью ушедших поколений.

Вам не дано понять высоких тех стремлений,

И цель деяний тоже тайной остаётся.


Нас с вами воспитали разные миры,

Другие ценности у нас, иные идеалы.

Пускай досталось нам за них немало.

Что делать, это правила игры


Довольно состязаться вам в сарказме,

Сперва попробуйте до наших лет дожить.

Над возрастом не совестно шутить?

Да что вам, молодым, известно о маразме?

Бабушкино средство


Говорила мне бабушке в детстве

Об одном чудодейственном средстве.

Помогает оно от ангины

Оспы, свинки и скарлатины,

От рахита и радикулита,

Ларингита, отита, бронхита,

Избавляет от блох, псориаза…

Словом, лечит любую заразу.


Не внимательно бабушку слушал,

Ей назло затыкал себе уши,

И ватрушку стянув, убегал.

Что поделать, тогда был я мал.

Да и глуп был порядком тогда.


Но с тех пор пролетели года,

Повзрослел, поумнел… Только поздно.

Всё болит: от печёнки цирозной

И до мочек отмёрзших ушей.

А лекарства – хоть пей, хоть не пей —

Никаких не несут облегчений.

Ох, устал я от этих лечений:

Чуть подправил одно, так другое

Не даёт позабыть о себе.

Никакого просвета в судьбе.

А в аптеке-то всё дорогое.


Вот бы мне, хоть ненадолго, в детство

И затариться бабкиным средством.

И плевать, что в нём чей-то помёт,

Сок травы, что в оврагах растёт,

Корень хрена, цветочки ромашек,

Смесь личинок различных букашек…

Я б сто грамм принимал по утрам.

Избежал бы трагедий и драм,

Рефлексий, сублимаций, агоний…

Ведь настоечка на самогоне!

Всё просто!


В общем-то жизнь – штука не сложная,

Я бы даже сказал довольно простая.

Не верьте всяким философам ложным,

Которые нам мозги заплетают.


Да я и сам стать мог бы философом.

Тоже мне, велика наука.

С серьезным видом и должным пафосом

Вещать заумно, навевая скуку.


Что там философом,

Да кем угодно,

При желании смог бы стать.

Всего, что пожелаю,

Свободно

Могу добиться, «как два пальца об асфальт».


Познаний глубин и вершин просвещения

Достичь не составит большого труда.

А всякие там нравоучения

Про сложности и упорство —

ВСЕ ЕРУНДА!


Любая задача мне по плечу,

Проблему любую смогу исследовать.

Если только как следует захочу,

Только если возьмусь как следует.


Ну ладно, пора овладеть собой,

А то так долго могу мечтать.

Сейчас переоденусь.

Вооружусь метлой

И пойду участок свой подметать.

О мухе-цокотухе мысли вслух


Вариант 1


Жила-была, как говорит молва,

Когда-то муха. Просто муха.

Никто не помнит, почему, где и когда

Прилипла к ней её кликуха —

Простые, незамысловатые слова —

Все звали её мухой-цокотухой.


И что с того? Ну, мало ли на свете мух!

Порой, как налетит крылатая армада

На кучу мусора, что источает дух

Гниения, фекалий да иного смрада.

Невольно мысли произносишь вслух:

Вот, что художникам служило прототипом ада…


Но наша муха-цокотуха всё же

Была, как говорится, femme fatale*.

Пускай в народе о таких: «ни рожи, и ни кожи»,

Однако ж подняла деньжат,

купила то, о чём соседи лишь мечтали,

Слегка хлебнула горя – без страдания не гоже —

И под венец с красавчиком лихим в финале.


Что это, сказка, быль, наука для других?

Мол все равны, лишь кой-кому свезло.

Друзья для пьянки хороши, но нужен ещё псих,

Который с саблей наголо придёт и одолеет зло.

Народ в гуляниях затем покажет, как он лих!

А, чтобы отыскать любовь, сперва найди бабло…


* – роковая женщина


Вариант 2


Жила была одна молодка лет…

О возрасте её известий достоверных нет.

А настоящий возраст женщины – загадка.

Увы, но так устроен белый свет.


Все звали её мухой-цокотухой.

Фигуру не блюла, но не слыла толстухой.

Была слаба чуток на передок,

Хотя соседи не считали муху шлюхой


Талантами она не выделялась.

От обучения немного в голове осталось.

Усидчивость и острота ума ей были не даны.

Но из-за этого не горевала. Даже малость.


Порою даже щеголяла глупостью своей, как флагом.

Сим привлекательна казалась некоторым бедолагам.

Но кто посмеет муху в этом упрекать?

Образование для женщин не считают благом.


Таков мазками крупными её портрет.

Как говорится, ничего особенного в мухе нет.

Так почему же я затеял про неё рассказ?

Терпение. Сейчас я обстоятельный вам дам ответ.


Итак. Однажды тёплым летним днём,

Оставив кучу дел на неопределенное «потом»,

Решила муха-цокотуха прогуляться,

При случае «вильнув хвостом».


И в этот раз фортуна улыбнулась цокотухе.

За все обломы, коими кишела мухина житуха,

Чертовка сорвала джекпот.

О сумме найденного ходят слухи…


Невероятно, но нашла во чистом поле муха кошелёк.

Сгоняла на базар. Купила выпить – сумку. Закусить – кулёк.

Судачат злые языки, мол, что-то из посуды

Ещё купила. Но не верьте. Да какой в посуде прок?


Короче. Собралась устроить муха знатную попойку.

Позвала баб знакомых, мужиков, с которыми хотела в койку…

Весь населяющий окрестность сброд.

Собрала дома у себя всю местную помойку.


Но всю малину обломал один бандит.

Кто говорит, что он пришёл стрясти просроченный кредит.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Стежки-дорожки
Стежки-дорожки

Автор этой книги после окончания в начале 60-х годов прошлого века филологического факультета МГУ работал в Государственном комитете Совета Министров СССР по кинематографии, в журналах «Семья и школа», «Кругозор» и «РТ-программы». В 1967 году он был приглашен в отдел русской литературы «Литературной газеты», где проработал 27 лет. В этой книге, где автор запечатлел вехи своей биографии почти за сорок лет, читатель встретит немало знаменитых и известных в литературном мире людей, почувствует дух не только застойного или перестроечного времени, но и нынешнего: хотя под повествованием стоит совершенно определенная дата, автор в сносках комментирует события, произошедшие после.Обращенная к массовому читателю, книга рассчитана прежде всего на любителей чтения мемуарной литературы, в данном случае обрисовывающей литературный быт эпохи.

Геннадий Григорьевич Красухин , Сергей Федорович Иванов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия / Образование и наука / Документальное