Охота

– Пропустите. – Под желтую ленту нырнула девушка в красной жилетке. Ей почти не пришлось нагибаться, потому что ростом она еле дотягивала до середины тумбы, которой заканчивались перила моста. Полицейские заоборачивались, один, молодой мужчина с усами щеткой, поспешил к девушке. – Показывайте. – Девушка пожала полицейскому руку, покачала головой, заметив его лицевую растительность.

Полицейский смущенно подвел ее к старшему.

– Мириам Борисовна. – Она протянула руку начальственному полицейскому, который посмотрел на нее с явным подозрением. Если бы ему только что не позвонил высокопоставленный московский коллега, он бы ни за что не пустил на место преступления ребенка. Он все же пожал девушке руку и сделал шаг в сторону, давая ей пройти к перилам и замерзшей луже крови.

– Лежал вот так, раскинув руки, головой к краю, – принялся объяснять усатый. – Пальцы на правой руке обрублены, судя по следам – упали в воду.

Девушка огляделась, поняла, что камер вокруг моста нет, и стала разглядывать перила.

– Куда ушел убийца? – спросила она, осторожно свешиваясь через них.

– Не знаем, – сказал усатый. – Тут все обледенело, следов нет.

– Он бы капал, – сказала девушка. – Он же, наверное, весь в крови был.

– Кровь бы замерзла, – влез в разговор старший. – Он постоял немного над трупом, потом пошел не спеша, думаю, туда.

Он указал на левый спуск с моста.

– Почему туда? – Девушка подтянулась и мягко перебралась на другую сторону перил.

Усатый полицейский бросился к ней, а старший покачал головой и решил, что сейчас ее выгонит. Он обещал разрешить осмотреть место преступления, но не устраивать тут цирк.

– Убийца спрыгнул в воду, – сказала девушка, доставая телефон.

Правой рукой она крепко держалась за перила, но усатого это явно не устраивало. Он протянул руку и взял ее за ворот жилетки. Девушка чуть вывернулась, поднесла телефон к перилам. Старший подошел ближе, осторожно обходя лужу крови.

– Смотрите. – Девушка включила в телефоне фронтальную камеру. – Кровь, в двух местах.

Она была права. На внешней стороне перил были видны красноватые отпечатки пальцев. Старший махнул полицейским, подозвал одного. Находка не оправдывала предположение девушки о том, как убийца ушел с моста, но отпечатки пальцев были ценной уликой.

– Почему ты думаешь, что убийца прыгнул в воду? – спросил усатый.

– Во-первых, – девушка перебралась обратно на мост, – зачем иначе убивать журналиста на мосту? Убийство не короткое, методичное, любая публичность – дополнительный риск. Во-вторых, кровь. Он и вправду должен был быть весь в крови. И что, шел бы так по улице?

– Мишка… – Усатый покачал головой. – Вода ледяная.

– Я загуглила, – сказала Мишка. – Холодная, но не ледяная. При некотором опыте или, например, в гидрокостюме плавать вполне можно.

Мишка подошла к старшему, который как раз объяснял эксперту, что нужно снять отпечатки с перил.

– Если у вас будет время и возможность, – сказала Мишка, – посмотрите камеры там, где есть спуск к воде дальше по каналу. Вероятность маленькая, но вдруг там что-нибудь видно?

Старший устало кивнул, отвернулся. Ему было не до этого.

Мишка встала у перил и задумчиво открыла в телефоне фотографию Журналиста. Не ту, которую ночью прислал дядя Сережа, а селфи из инстаграма недельной давности. Расследование уже примерно наметилось, и теперь Мишке нужно было настроиться на работу.

Журналисту было двадцать семь лет, но выглядел он моложе из-за пухлых щек, несерьезной бороды и веселой улыбки, в которую его лицо растягивалось практически на каждой фотографии. У него было много друзей, но не было видимого постоянного романтического партнера. Жил Журналист один, в двухкомнатной квартире – на нескольких фотографиях Мишка определила его домашний офис. Офисом Журналист явно гордился. Это была небольшая комната со столом, поставленным не совсем обычным образом, к стене, а не под окно. Над столом Журналист развесил фотографии и какие-то распечатки, перетянутые нитями в стиле «Игр разума». Мишка знала, что работать с такими системами неудобно – Журналист наверняка создал это панно только для того, чтобы его рабочее место выглядело попредставительнее. К тому же, судя по паре фотографий с друзьями, когда к нему приходили гости, время они проводили в этой же комнате, а значит, панно служило еще и понтом для знакомых.

Приглядевшись к одной из фотографий, Мишка заметила, что некоторые распечатки на стене аккуратно размыты в фотошопе. Это было сделано очень неявно, и Мишка решила, что это не мистификация, а вполне серьезный журналистский профессионализм. Журналисту не хотелось, чтобы случайные подписчицы, а их у него было больше тысячи, знали, чем именно он занимается. Значит, потенциальные интересные изображения на панно видели только гости Журналиста. Почти со стопроцентной вероятностью Журналиста убили из-за его профессиональной деятельности, а это означало, что все, кто бывал у него в гостях, представляли интерес для следствия.