Охота аристократов (на клонов и не только)

— Ничего не выйдет.

— Да почему? И дают там нормально! — С намёком на общие интересы, если получится договориться.

— Без разницы. Ничего не получится.

— ДА ПОЧЕМУ? Я ЖЕ СКАЗАЛ, КТО КЛИЕНТ!

— Кто клиент в данном случае неважно. У тебя ж на врачей вопрос?

— И что? Они что, какие-то другие?

— Врачи своих никогда не сдают. Никогда. Ты тупо ничего не докажешь, даже если что-то и было. Не сможешь доказать, тем более что там всегда оказывается в итоге, что доктора правы. Экспертизу по-твоему где брать?

— И что, никаких вариантов? — резко сдувшись.

— Никаких. Ты думаешь, ты такой первый?

— И всё-таки? Ну пожалуйста? Хотя б совет?

— Пойди в медицинский, закончи его. Обзаведись связями ТАМ. Может, тогда что изменится — лично для тебя. Если сможешь в обход настоящих врачей на их соратников (он сказал, "братьев по оружию", в их языке это одно слово) экспертизы клепать.

— А я уже согласился вечером часть денег принять. Думал, только с тобой договориться — и вперёд. Чёрт.

— Напрасно думал. Врачи — не менты, — насмешливо и с неким двойным смыслом. — Это менты сдают своих быстрее, чем... а врачи за своих коллег стоят до конца, все и всегда. Ты просто не сталкивался.

— И что теперь, отказаться?

— Я не возьмусь. Никто не возьмётся. Врачам ты никогда ничего не сделаешь и не докажешь — это не менты. Они своих будут защищать до последнего.

— Хренасе. И из-за такой ботвы ты искренне веришь, что этот внеранговый тебе поможет сейчас?!

— Ты не заметила, что он два раза уже помог тогда?

— Чем это? — гаджет искренне изумляется. — Эй, пузатый, не делай мне мозги!

— А почему пузатый? — ей всё-таки удаётся выбить меня из колеи.

По мне, своим организмом Барласов мог гордиться и работал над ним старательно, судя по его мышцам и всякому прочему рельефу.

— Потому что "мудила" мне уже надоело. У меня стресс! Ты сам изо всех сил думаешь, что ребёнку нужно как можно скорее профилактировать психическую травму! Я чувствую! — Железяка переводит дух. — Если ты надеешься на мою забывчивость, то абсолютно напрасно. Чем это он тебе помог?

— Тем, что промолчал. УЖЕ промолчал, там.

— Это в каком моменте? — куча скепсиса в интонациях.

— Вспоминай в деталях наш с ним разговор.

— Там четыре фразы, шесть секунд текста. Было б чё вспоминать.

— Помнишь, он в самом конце назвал меня по имени, когда благодарил? Александром?

— Да. И чё?

— А как он это имя узнал? Я не говорил.

— Ой.

На какое-то время гаджет замолкает. Я спокойно заканчиваю собираться и, окинув кабинет взглядом напоследок, перебрасываю тело пленного через плечо.

Пока брошу в багажник, дальше будет видно по обстановке. Багажник у красной машины Саши Барласова знатный — если верить его воспоминаниям, чуть ли не с вентиляцией на такой случай.

Даже интересно было бы узнать в подробностях все детали его (теперь и своей собственной) биографии.

— У меня твои действия не сходятся. — Динамик под сиденьем машины оживает, когда я трогаюсь с места. — Вы оба с ним как с цепи сорвались в какой-то момент. Что я упустила?

— Ты сейчас о ком?

— О том, кто в багажнике.

— Он почему-то больше меня испугался моей же будущей ментоскопии. Хотя по логике должно быть наоборот.

— А что ты задумал?

— Погоди, сейчас сама увидишь. Не хочу повторять дважды.

Минуту или полторы едем молча.

— Слушай, пузатый! А тот доктор мог твоё имя не из твоей головы взять! Когда ты следовательшу спасал!

— А откуда?

— Ну, я когда звонила вызывала скорую, их искин мог твой контакт считать из в сети! И ему прогрузить!

— Ну-ну. — Доказывать ничего не планирую.

Кроме того, личные ощущения во время беседы глаза в глаза очень трудно поддаются формализации и передаче третьему лицу, даже моему браслету.

_______