Охота на Черных Вдов

Эта же, в свою очередь, взглянула на каждую из них. Знакомые родные чистые лица со взорами преданности и верности. Разный возраст, разные привилегии, совершенно различные работы и семьи. Но у всех одно ДЕЛО, одна вера, одна задача! И все профессионалки.

«И они всё сделают лучше мужчин!» – подумала Первая Чёрная Вдова, бывшая супруга одного из самых высокопоставленных чинов правительства бывшего СССР, имеющая связи среди ближайших друзей Президента РФ.

Она поднялась с кресла и сделала жест рукой, означающий конец сходки, собрания, планёрки. И начало осуществления террористической аферы, страшной Игры в смерть, затрагивающей многие и многие лица высшей иерархии управления страны.

Утром в субботу, в полдесятого, Топорков Никита выстоял очередь в телефон-автомат, достал бумажку с цифрами, которые ему дал в Краснодаре Ильич, и набрал номер.

– Слушаю Вас! – отчётливо услышал парень в трубке, представляя, как где-то автоматически включаются записывающие устройства, в машину прыгают отлично подготовленные ребята из спецслужб, а кто-то, наверное, левый, прослушивает разговор. И, кстати сказать, он почти не ошибался. Поэтому говорил чётко, кратко, уже обдумывая план дальнейших действий (ПДД) и подстраховки.

– Леонид Борисович?

– Он самый! А кто…

– … Гость с Майдана! – выразительно представился Никита и сильней прижал трубку к уху ладонью-лодочкой. – Не называйте моё имя на всякий случай. Я в Москве. По просьбе Ильича. Готов вас выслушать и помочь. Работа, я понял, оплачиваемая!

– Конечно, дорогой! Но сейчас не об этом разговор. Приезжай сейчас…

– … Встречаемся на Пушкина, возле магазина, напротив театральных афиш, – отрезал Никита и взглянул на часы, – будем закругляться, Леонид Борисович. И никаких фокусов! На стрелке я подойду только к вам! До встречи через двадцать минут.

Вероятно, Сафонов хотел сказать ещё что-то, но Топорков повесил трубку и быстро зашагал вдоль дома, смешиваясь с толпой.

Назначенное парнем время истекло, и ровно за минуту до приезда полковника появилась «восьмёрка» синего цвета, сбросившая скорость на перекрёстке и медленно двигающаяся вдоль противоположного тротуара к месту встречи.

Истребитель был парень не промах! Подстраховался серьёзно.

Десять минут назад он подошёл к первому встречному молодому мужичку, предложил сотню долларов. За что? Нужно постоять возле коммерческого ларька, пока сам он, плательщик, сбегает в магазин. Если подъедет автомобиль и его окликнут, пусть скажет, что хозяин, сам парень, сейчас подойдёт.

– Понял, земляк?

– Лады, братишка!

Никита дал задаток пятьдесят «баксов» и сиганул в продуктовый, где заранее присмотрел проход через служебное помещение во дворы домов, кое-кому дал на лапу.

Ничего не подозревающий и ни о чём плохом не помышляющий мужик в тренерке «Монтана» и синих джинсах исправно отрабатывал лёгкие деньги, мысленно тратя их на дешёвую куртку из грузинской кожи. Скоро ведь холода настанут!

Никита обошёл здание и выглянул из арки. В руке у него находился букет гвоздик. Для отвода глаз.

Непринуждённый равнодушный взор, поза ожидающего возлюбленную молодого человека. Внимательные острые глаза под маской невинности и простодушия. Крепкая рука.

«Восьмёрка», не останавливаясь, опустила боковое тонированное стекло. Кто там сидел, трудно различить. Двое или трое мужчин.

Мужичок в джинсах и тренерке заметил пристальный взгляд из машины. Вздёрнул брови и неопределённо протянул руку.

Незнакомцы в синем авто шелохнулись и оценили жест приглашения. Затем «восьмёрка» взревела и помчалась по проспекту.

А мужчина, нанятый Топорковым, согнулся пополам и завалился на тротуар. Дёрнул ногой и затих.

В следующие секунды к нему кинулись прохожие.

Никита хмыкнул, на всякий случай запомнил номер автомашины и зашагал через дорогу к парку, к афишам театра.

Сафонова он увидел первым. Расселся с цветами, подарив их полковнику в машине под улыбку шофёра и смех человека в штатском на переднем сиденье, разрядил обстановку шуточкой, снял с боевого взвода «Стерлинг Мк-7» в рукаве и посоветовал водителю побыстрее сматываться.

Чёрная тонированная «волга» без шума поплыла по проспекту, аккуратно соблюдая правила дорожного движения, и скоро скрылась за парком.

Комната, в которой спустя сорок минут разговаривали друг с другом полковник ФСБ Сафонов и Топорков, находилась на пятом этаже белой «девятины», торчащей свечой в районе Лужников.

Маленькая, в восемь квадратов, завешанная и заставленная картинами, иконами и скульптурами, тихая, полузатемнённая – она казалась клеткой какого-то таинственного и добродушного зверька.

Несмотря на обилие в комнате предметов и вашей, загадочную атмосферу, царящую здесь, кругом было чисто и свежо. Видимо, кто-то следил и ухаживал за квартирой, но не жил. Так, навещали регулярно и наводили порядок. Ни пыли, ни мусора, ни застоявшихся запахов.

И еле-еле пробивающийся сквозь окно и тюль матовый, слабенький луч субботнего осеннего солнышка.

Здесь и очутились Истребитель и Сафонов, носящий в узких кругах спецслужб прозвище «Беркут».