Охота на Черных Вдов

Сафонов плотно и мгновенно ухватился за тонкую ниточку…

И в течение последующих трёх часов тщательных проверок и анализов выяснил: афиширования сотрудника ФСБ и бывшего «внештатника» Топоркова, рассекречивания и возможного преследования Истребителя можно избежать!

Сафонов временно бросил дальнейшее расследование коррупции в Управлении, очистил всю ОС и ОВ в подотделе номер 13, уничтожил доклады Протонова и навёл марафет в смежных, любым образом причастных к «Делу № 237» подотделах.

И связался с Секретарём.

Как Никита ни пытался играть тюфяка, не снимая маски артиста, тюфяка в постели ему изображать было трудно.

Почти невозможно. Ибо в сексе он считал себя мастером.

Может быть поэтому Крымова начала смутно подозревать случайного партнёра по половому акту. Сомневаться в истинном амплуа этого парня.

А в сомнительных сделках и ситуациях Чёрные Вдовы решительны и жестоки! Смерть – и никаких «но»!

Они не просто занимались сексом, но, как любят повторять по двадцать раз в одном фильме на видеокассете гнусавые переводчики – трахались.

Поначалу Топорков вяло орудовал своей грешной плотью, медленно и осторожно, будто нехотя.

Но Надя, раскинувшая розовые ножки в стороны, чувствовала всем нутром, что это – игра, подготовительная прелюдия, проба.

И начинала понимать: этот лоховатый парниша не тот, за кого себя выдаёт.

Вскоре Никита превратился в зверя. Он загибал, комкал, скручивал и рвал девушку-красавицу, всячески переворачивал её и топтал в буквальном смысле слова, как курочку.

Она застонала. Она позволила себе вскрикнуть и пустила слезу блаженства, удовольствия, кайфа.

Насколько она помнила, с ней никогда такого не бывало, хотя до двадцати пяти лет на ней перебывала куча мужиков и женщин.

Когда наступил у неё оргазм, она тихо всхлипнула и задёргалась в мелкой агонии.

Чуть погодя заполнил розовый польский презерватив и Никита.

Через семь минут к Крымовой вернулись сознание и почти прежняя бодрость. Ещё через две она соображала о дальнейших своих действиях, контрольной проверке парня.

Сходила в ванную, подмылась, мило поулыбалась, вслух отметив достоинства Никиты. Поцеловала, зажевав губы парня в страстном долгом засосе.

– Ну что, ты доволен? – спросила Афродита.

– Это я тебя должен спросить, Вероника Батьковна! – контратаковал Топорков.

Она как-то странно усмехнулась и кивнула. Вывернулась из объятий партнёра и накинула на тело через голову белую тонкую водолазку. Но острые соски чётко выделялись на ткани, по-прежнему сводя с ума.

Гетры она натягивала уже на кухне. Топорков слушал её притворную болтовню, а сам ощупывал части своего маскарада: перекрашенные на один раз волосы, линзы голубоватого цвета, специальные эластичные фильтр-тампоны в ноздрях, меняющие форму носа по желанию хозяина, якобы золотые коронки спереди, косметически ухоженные кисти рук и обязательный маникюр. От ударных в рукопашном бое фаланг и костяшек, покрытых лёгкими мозолями и старыми ссадинами, не осталось и следа.

Изменять внешность и тщательно накладывать грим Топорков научился отменно. Почти без теории, но благодаря очень хорошей практике!

– Можешь, мой мальчик, плейбой, пока потихоньку одеваться, умываться, и тому подобное! – бросила лукаво Надя-«Вероника» с порога кухни. – Я пока свяжусь с Костей, узнаю, как обстоят дела с нашими тачками и их предстоящим ремонтом. Дыши ровно, милый, всё будет хоккей!

Она исчезла в чреве кухни, набирая по сотовому нужный номер, намеренно отойдя подальше, к самому окну.

Топорков выполнил все отвлекающие психологические манёвры: нарочно громко зевнул, поскрипел креслом-качалкой, включил тихую мелодию на музыкальном центре и побрякал подкассетниками.

Сам же продолжал пристально вслушиваться в шёпот за стеной, почти нормально улавливая все слова Крымовой. Ведь слух у охотника был изумительный.

– Костя, это я, Вероника! Посмотрели машины?

– МАЛЫШ! ЭТО ПОДСТАВНОЙ! В «РОСИНВЕСТЕ» ЧЕЛОВЕКА ПО ИМЕНИ «ОЛЕГ СТЕПАНОВИЧ» НЕТ! МАЛЫШ, ТЫ В БЕЗОПАСНОСТИ?

– Да, Костя! Я так и думала, что крыло надо менять! ЭТО ОЧЕНЬ СЕРЬЁЗНО! – сказала в трубку Надя и шарахнулась на цыпочках к выходу, резко заглянула в комнату.

Никита стоял у окна и смотрел на улицу через тюль.

– Слышишь, Олег! Мою уже отбуксировали, с твоей сняли замеры. Говорят, что крыло надо поменять, остальное ерунда! Завтра до обеда должны управиться, – отрапортовала, будто это так и было, Крымова Надя, качнув под белой тканью тёмными сосками и аккуратными грудями.

– Я уже вижу, Вероника, что твою отогнали! – кивнул сочувственно парень и потянулся.

– Надевай штаны, голый король! Ишь, болтается! Я сейчас, улажу все финансовые вопросы, и ты отвезёшь меня домой. Хотя нет, наверное, поедешь один. Распакуешь свои вещички и отгонишь «жигуль» в авторемонт. Адрес у тебя есть?! Там Костя за главного. Остальное он знает! Я сейчас. Жди и, пожалуйста, Олежек, оденься, а то я снова загорюсь!

Она порхнула обратно на кухню. Никита оторвался от кнопок «Айвы», стоящей у окна, и передвинулся к стене.

– Костя, это снова я, Вероника! Я насчёт оплаты?