Охота на императора

– Было бы неплохо поддерживать этот уровень, Арчи. У меня есть некоторые идеи, реализация которых, как минимум, надолго отсрочит реализацию претензий русских на Дальний восток.

Клиффорд замолчал, заставив Кретча самому прийти к той мысли, которая от него требовалась.

– Зная область вашей деятельности, сэр Клиффорд, могу допустить, что эти идеи, как минимум, очень неординарны. Соответствует ли их оригинальность стоимости их реализации? Мне не нужны подробности. Мне нужно знать лишь ответ на два вопроса: можем ли мы с вашей помощью сделать так, чтобы эта магистраль не была построена и во сколько нам обойдутся ваши заботы?

Довольный своими дипломатическими способностями, лорд некоторое время молчал, а затем, подчеркнуто сухо огласил свой вердикт:

– Это очень сложная комбинация, требующая участия большого количества агентов, осведомителей и провокаторов. Все они люди алчные, с совестью имеют мало общего. По моим оценкам, для создания продуктивного механизма, который будет в состоянии саботировать нужные нам процессы необходимо пять тысяч фунтов.

– Почему так мало, Филипп? – удивился сэр Крэтч.

– В месяц, Арчи… В месяц. На протяжении нескольких лет.

Пришла очередь задуматься гостю лорда. Он размышлял не о том, нужно ли платить эти деньги. Он уже готовился к разговору с акционерами и продумывал аргументы, почему они должны согласиться выделять шесть, семь, а может и десять тысяч фунтов стерлингов ежемесячно на поддержание проекта, суть которого до них донести невозможно в силу его особой секретности.

– Я готов к таким расходам. Прошу вас, Филипп, в меру моей компетенции раскрыть карты и подготовить аргументацию для совета директоров. Уверен, мои компаньоны – люди здравомыслящие и в состоянии оценить уровень потерь в случае, если русским удастся проложить рельсы во Владивосток…

– За этим дело не станет, мой друг, – невозмутимо ответил лорд. – Но, прошу вас, давайте вернемся к этому вопросу по моему возвращению из Лондона. Мне ваше общество ценно тем, что я могу хоть иногда не думать о службе. Сегодня пируем в честь удачной охоты и вашего первого лисьего хвоста!

«Действительно, удачный день, удачная охота… мне достался неплохой трофей…» – подумал лорд Клиффорд, искренне улыбаясь своему гостю.

Глава XI

Шарф

– А ну, пошла! – кучер в мундире жандарма проклинал дворников, расчищавших снег на тротуарах, после чего тот непременно оказывался вдоль дороги. – Бесово отродье! Вам бы разик толкануть эту гробеняку!

Тюремная карета увязла правыми колесами в рыхлой куче снега на повороте с набережной Фонтанки в сторону Преображенской. Спустя минут пять возница в синей шинели корпуса жандармов таки сжалился над своей кобылой – хлестать ее дальше было делом бесполезным. Лошадь, пытаясь вытянуть тяжелую, обитую железом карету, беспомощно скользила подковами по мостовой, издавая храпящие, недовольные звуки.[26]

– Ну что, подсобит кто? – недовольно крикнул в сторону прохожих жандарм, слезая с козел.

Женщины неторопливо проходили мимо, с любопытством рассматривали вблизи чёрный тюремный экипаж, в мыслях соболезнуя его невольным пассажирам, а мужчины, напротив – изображали чрезвычайную занятость и ускоряли шаг, передернувшись при мысли, что зарекаться от тюрьмы и сумы не принято.

– За что ж мне проклятье такое? – бурчал рядовой, пытаясь сапогами раскидать снег перед узким колесом кареты. – Хорошо, хоть не весь этап набился…

Этим ясным морозным утром конвой получил приказ срочно отправить тюремный экипаж за единственным заключенным, которого доставили поездом из Одессы для проведения допроса в Третьем отделении. Еще перед посадкой в вагон подследственного заковали в наручники, поэтому сопровождение кареты конными жандармами начальство посчитало излишней роскошью, и гонять коней по такому лютому морозу ради единственного арестанта шестидесяти пяти лет отроду, не стали.

После нескольких попыток освободить колеса, почти по самую ось увязшие в сугробе, жандарм вспомнил о своем свистке, на протяжный и высокий звук которого из подворотни тут же выбежал грузный, усатый городовой.

– Что стряслось? Что? – полицейский тут же подскочил к задней двери кареты, которая оказалась надежно запертой.

– Ну давай, служивый, помогай… Сам не сдюжаю, – жандарм развел руками и рукоятью кнута указал на колеса.

– Раз, два… В раскачечку! – довольный своей находчивостью, возница хлестнул кобылу и расплылся в улыбке, представляя, как там, позади кареты, пыхтит от натуги городовой. Вечная конкуренция между ведомствами в этот раз закончилась в пользу жандармерии.

– Спасибо, браток! – сжалился над городовым жандарм, после чего, освободившаяся из снежной ловушки карета продолжила свой путь, до конца которого оставалось проехать буквально несколько домов.

Неспешным шагом уставшая кобыла притащила экипаж с зарешеченными маленькими окошками к высокой арке, встроенной в высокую стену, отгораживающую внутренний двор тюрьмы Третьего отделения от тротуара Пантелеймоновской улицы.