Охота на крутых

Первое дело, говорят, запоминается. Запомнилось оно и мне. Пропала Жанна Богатырева, пятнадцатилетняя девочка, исчезнувшая прямо среди бела дня в центре города еще в марте 1988 года (прошло уже полгода). После подробного ознакомления с делом стало ясно, что его толком никто не вел. Так, разные отписки от нечего делать да запросы типа «на деревню к дедушке». Факты по исчезновению были, честно говоря, не очень: девочка‑еврейка вышла из дому за хлебом и... не вернулась! Сейчас уже трудно вспомнить, сколько раз я проверял очередную тупиковую версию с самого начала. И сколько раз возникало желание бросить, закрыть безнадежное дело, когда опускались руки. И так вот каждый день, а всего розыск длился... девять. Зацепиться за ниточку удалось только после того, как была составлена в конце концов реальная характеристика, а не со слов ее папы с мамой, на вторую, мало кому знакомую жизнь девушки. Секс‑бомба «тихарка» с двенадцати лет, которая, начав свои похождения с чердака (на полчасика после уроков со старшеклассниками), дошла (на 3‑4 часа, для мамы – пошла в кино) до постели Кости Холошенко, соседа по квартире – «пенсионера‑бригадира», вышедшего в отставку из действующих рядов донецкого рэкета, открывавшего зарю преступного мира Донбасса еще в 1984 году. Я с ним только осенью встретился на его загородной даче‑ферме, где у него в оранжереях и саду трудилось много «цыпочек» и «индюшек» в возрасте от пятнадцати лет, которых по вечерам Костя развлекал... собой, в основном всех сразу. Ну и, естественно, из «пенсионного фонда» шикарно оплачивал их труд птичий и щебетание. Этакий вальяжный индюк‑производитель в собственном курятнике...

Но Костя сам хотел бы знать, куда делась его самая горячая в постели «субботняя курочка».

– Если ее замочили, ты, начальник, мне только скажи – кто? А я тебе тогда отвечу, сколько он еще проживет! – просил на прощание «директор фермы».

Так что к восьмому дню поисков я, как в той старой сказке, все еще сидел у разбитого корыта и начинал заново – с детского садика. И наконец‑то результат: данные о друге раннего детства пропавшей – с четырех до восьми лет. В1988 году он уже представлял из себя «крутого» рокера с двухлетним стажем наркомана, дошедшего даже до иглы. Летом того же года с ним иногда на его «Яве» в самых злачных местах появлялась оборванная и «зачуханная» девчонка, по описанию похожая на Жанну. Мой визит для любителя мотоциклов и пятерых его дружков, сами понимаете, был неожиданным и крайне нежелательным: они только‑только раскурились «планом». По предъявлении удостоверения я услышал ответ, не задав еще ни одного вопроса.

– Пошел ты в задницу, мусор! – орал кто‑то из одурманенных наркотой парней.

Ну, такое трудно выдержать! У меня планка и упала. Итоги боя в этой блат‑хате: у меня выбитый зуб, пацаны, пятеро в синяках и ушибах, связаны алюминиевой проволокой, перепуганный Вовочка‑рокер складывает в свою кепку спичечные коробки с «планом» и десяток ампул морфина, а из четырех мотоциклов только один на ходу, остальные подлежат восстановлению.

– Вова, золотце мое, кепочку с товаром положи возле братков своих! Осторожнее! Вот так... А теперь у тебя пятнадцать минут на все: привести сюда Жанну, после этого вызвать милицию и встретить сотрудников вежливо и ласково... Пошел!

– Мусор, а мусор! Мой пахан, когда узнает про этот беспредел, с головой в говно тебя засунет! – ворчал кто‑то из угла гаража Вовочки‑рокера. На просьбу повторить высказывание никто не отозвался...

На следующий день я стоял в кабинете начальника райотдела и выслушивал приговор:

– Так, Веснин, Богатырева дома. Молодец! Но на хренаты, скажи на милость, теперь уже офицер – за старое берешься? Зачем ты избил малолеток? А потом ломом поуродовал мотоциклы? Что за методы? Это же делается не так. Надо было вызвать их повестками в кабинет, затем порешать вопросы с ними и их родителями... А ты еще вдобавок шумихи наделал с наркотиками. Скандалы у бедных стариков на работе, в высших инстанциях. Ну чего ты этим добился? И что мне с тобой теперь делать?

Куда меня определить, начальство решило только к декабрю: в командировки, куда попало. Желательно – подальше.

Глава ХII

Продолжение исповеди.Охранник

В том же, я прямо скажу, паршивом для меня месяце я узнал страшную новость – Наталья мертва. Звонил ее матери, ходил вокруг их дома, но все безрезультатно – женщина не хотела разговаривать с офицером МВД. Пришлось за пару дней «прокрутить» всех Наташиных друзей, знакомых, коллег, дальних родственников, расспрашивая их о беде.

Выяснилось, после моего «отхода» она затосковала – женщина, оказывается, меня, идиота, любила. Одна из ее подруг призналась:

– Она от вас даже ребеночка хотела. Пусть без брака, пусть без мужа... Наташа все время плакала, даже на работе.