Охота на льва

Взлетели, пошли с равнодушно-деловым видом - ведущий в паре борт-"таблетка", обычный облет точек для эвакуации раненых. На пределе прошли над бетонкой, над мостом с нашей заставой, мимо старого Герата, не доходя до мечети, свернули влево, начали пологий набор - решение было не очень удачное - из развалин слева часто постреливали, справа тянулся хребет Сафед-Кох, откуда тоже можно было ждать гостинца - от трассы крупнокалиберного пулемета до ракеты, раз уж ты поднялся выше тридцати и тебя не засвечивает земля. Но тройке, прильнувшей к открытым иллюминаторам в моем салоне нужна была эта высота - небольшая, до сотни, - рассмотреть тот кишлачок у реки, пока пара по коробочке огибает город, направляясь к юго-западному углу долины, чтобы присесть там у танкистов для видимости.

- Летуны, наблюдаете объект? - спросил начальник разведки по внутренней связи. - Тот, где арба с камнями во дворике и одеяла сушатся на веревках? Смотрите пятачки, пригодные для посадки...

- Штурман, возьми управление, - сказал командир, - я гляну...

- Управление взял, - сказал штурман.

- Отдал, - сказал командир.

Он протянул руку, я положил в нее бинокль, который штурман только что достал из портфеля и передал мне.

- Хреновато, - говорил командир, глядя в бинокль в открытый блистер, - за дувалами огороды, логично думать, что они заминированы. Дальше вокруг - руины, удобно спрятать пару ДШК, контролировать ближний воздух... Проще раздолбать дом нурсами, можно управляемыми с "крокодилов"...

- Правильно, правильно, - раздался в наушниках смех Тихого. - Резать к чертовой матери!

- Нам связник нужен, хирурги, - напомнил начальник разведки.

- Короче, хрен его знает, товарищ майор, - сказал командир по внутренней связи, посмотрел на нас, покрутил пальцем у виска, отдал мне бинокль и взял управление.

У танкистов в "таблетку" действительно занесли раненого, потом еще одного взяли на площадке 12-го полка, там уже ждал борт сопровождения, и "таблетка" с ним ушла на Шинданд, в госпиталь, а мы перескочили бетонку и, сев на пустую жаркую полосу аэродрома, зарулили к своим на грунт.

Скоро приземлился воздушный командный пункт, встал рядом. Он отрабатывал взаимодействие с нами в качестве ретранслятора, чтобы мы, находясь на предельно малой, могли держать устойчивую связь не только с гератской точкой, но и с центром боевого управления в Шинданде. Мы поднялись в его салон, прохладный, как погреб, после часового болтания на пяти тысячах. Начальник разведки расстелил на столе карту. Тихий положил на нее лист бумаги. На листе простым карандашом был выполнен рисунок дома, двора и окрестностей - в объеме, с уверенной штриховкой теней, перспективой, привязкой к узнаваемому профилю гор на заднем плане.

- Глаз - алмаз, - похвалил начальник разведки. - Срисовал как фотоаппарат.

- Во-во, - сказал командир, показывая на рисунок, потом на карту, - здесь зеленка, тут, вероятно, мины, где нам садиться? На крышу вас высадить?

- Не думаю, что они будут вокруг минировать, - сказал Тихий. - Тут животные бродят после зачистки - неделя артобстрелов и бомбардировок, ослы бесхозные начнут подрываться. Так что высаживаться будем здесь и здесь, - он ткнул карандашом в карту, - сначала группа из ведущего на висении, чтобы гарантировать неподрыв вертолета, потом моя группа с ведомого со стороны сада. В момент высадки носовые пулеметы работают по двери и окнам, чтобы не могли высунуться, потом встаете в круг, мы работаем. По сигналу по "ромашке" плюс красная ракета забираете нас в той же очередности. И следите за зеленкой - если кого там заметите, не стреляйте, связывайтесь с нами...

- Когда работаем? - спросил командир. - Скоро закат...

- Пока нет приказа, - сказал начальник разведки. - Хадовцы, слава Богу, не посвящены, на связь выйдет человек Ахмад-Саида, скорее всего, соберутся ночью, тогда утром будем брать. Но до заката - первая готовность, командирам групп довести задачу до личного состава...