Охота на льва

Утро Артуро не задалось с самого начала.

Собственно, ничего плохого с ним не приключилось — погода была замечательной, старая арвельская рана не давала о себе знать, и никто из встреченных им по пути к кабинету императора не сделал ровно ничего, чтобы вывести Артуро из равновесия. Все дело было во сне, который Артуро увидел перед рассветом — очень ярком и четком сне, который запросто можно перепутать с реальностью.

Во сне он шел по столице, украшенной траурными флагами, и знал, что идет на похороны императора.

Все. Ничего больше не было — Артуро просто шел по пустынным улицам восстановленного из военного пепла города и знал, что впереди его ждет могила единственного человека, которого он любил. А черные знамена колыхались на ветру тяжело, словно мокрые рубахи, и где-то вдали играл военный оркестр.

Ничего себе сон, правда?

Артуро умылся ледяной водой, сказав весело журчащей струйке из крана старую верную фразу отвода беды «Страшен сон, а Заступник милостив», но его дурное настроение от этого никуда не делось. Сон раздражал, не забываясь, а становясь все более насыщенным и выпуклым; в конце концов, Артуро даже выглянул из окна приемной, чтобы удостовериться, что перед дворцом нет траурных флагов. Не было. Самые обычные, бело-голубые полотнища весело трепетали над столицей.

— С тобой все в порядке? — от государя ничего не скроешь; уже приготовившись к традиционному ежемесячному приему посетителей, тот сидел за столом и еще раз просматривал заранее поданные прошения. Артуро нахмурился. Вечно тащится сюда не пойми кто со своими слюнявыми восторгами и грошовыми просьбами, а работать никто не желает.

— Да, ваше величество, — ответил Артуро. — Я в порядке. Вы надели кольчугу?

Торн поморщился. Кольчугу — легкую, тонкую — он терпеть не мог, будучи непоколебимо уверенным в том, что страна не будет убивать своего императора. Убежденность, которая граничила с невероятным нахальством и безразличием! Артуро на это только руками разводил.

— Вы надели кольчугу? — с некоторым нажимом повторил Артуро. Император кивнул.

— Да, потерплю ее ради тебя. Посетители уже собрались?

Посетителей было десять, и прием пошел быстро. Торн умел и утешить, и приободрить, и даже строго прикрикнуть — но в итоге просящие практически всегда получали то, о чем просили и довольные расходились по домам. Последней пошла рыжеволосая девушка лет двадцати, в скромном, но недешевом платье и с осанкой истинной дворянки. К рыжим Артуро справедливо относился с подозрением — недалеко еще ушли те времена, когда именно рыжие продавались Змеедушцу и, верша злодейства, отправлялись на костер — поэтому он не стал закрывать дверь и встал возле входа в кабинет.

— Добрый день, сударыня. Чем я могу вам помочь?

Сквозь приоткрытую дверь Артуро видел кусочек кабинета и спину посетительницы — строгую, неестественно прямую. По спине струились рыжие завитые локоны, а в правой руке было зажато что-то маленькое, и рука эта чуть заметно подрагивала.

— Добрый день, сударь. Поверьте, я не задержу вас надолго.

Сударь? Это давно ли к императору стали так обращаться? Артуро почувствовал, как под камзолом и рубашкой по спине потек пот: он узнал предмет, стиснутый во влажном кулачке просительницы.

Этого не могло быть. Его сон просто не имел права сбыться.

Артуро опоздал даже не на секунду — на долю секунды. Метнувшись от двери, он сбил девку на ковер, а затем время потекло медленно-медленно, и личник увидел, как император оседает на пол, схватившись за горло. Маленькая трубочка для плевков отравленными стрелами, какой пользуются пигмеи в Заюжье для близкой охоты, неторопливо прокатилась мимо и ударилась о ножку стола.

— Сир!!!

Время, словно издеваясь, поплыло еще медленнее. Артуро нанес рыжей твари несколько точных ударов, которые отключили ее на четверть часа минимум, а затем кинулся к императору. Тот хрипло дышал, зажимая горло; император успел выдернуть небольшую стрелу, и теперь она болталась у него на воротнике, а по пальцам, стиснувшим шею, струились тонкие ручейки крови.

— Сир, вы меня слышите? — Артуро отшвырнул стрелу подальше и разжал руку Торна: кровь полилась быстрее, но ранка была небольшой.

— Слышу, — прошептал император. — Артуро, там… в ящике стола.

Личник метнулся в сторону и дернул за ручку ящика так, что сломал несколько ногтей. На ковер посыпались какие-то конверты и — маленький полупрозрачный планшет с лекарством, который император всегда носил с собой. Он не может умереть, думал Артуро, не имеет права.

— Заступник милосердный, помоги…, - личник молился вслух, взахлеб, и не осознавал, что молится. Император хрипел и уже не мог ни дышать, ни говорить: яд заюжных дикарей вызвал паралич дыхательной мускулатуры. Артуро бухнулся на колени рядом с умирающим господином и приложил к ране найденный планшет. Рыжая тварь зашевелилась на полу и попробовала подняться. Не удалось — снова распласталась на ковре.

— Лежи тихо, мразь, — посоветовал Артуро. — Скоро я тобой займусь.