Охота на льва. Русская сова против британского льва!

— Есть два очень влиятельных бизнесмена, которые входят в десятку богатейших людей Америки. Один из них — мой собственный двоюродный дядюшка. Он и его партнер, руководствуясь своим деловым чутьем, решили действовать на опережение и уже вложили деньги в «Российский земледельческий банк», но им стало известно, что Рейхсбанк собирается инвестировать очень крупные средства в техническое переоснащение перерабатывающей отрасли в сельском хозяйстве России. Если это произойдет, американцы… мой дядюшка потеряет большую часть своих вложений, а это будет катастрофа. Видишь ли, дорогой, я весьма обязана дядюшке, он много помогал мне, пока я училась, делала карьеру. Я не могу отказать ему, поэтому согласилась поехать в Россию и попытаться спасти дядюшкин капитал…

— Как-то слишком запутанно… — Давыдову почти не пришлось изображать недоумение. — Ладно, а что я-то могу для тебя сделать?

— О, Дэн, ты можешь сделать очень много! У тебя есть связи, светские знакомства. Кто я для высшего света вашей столицы? Загадочная американка, которая пытается втереться в гостиные ваших аристократов. А ты там — свой. Ты знаешь, с кем и о чем можно говорить. Пожалуйста, помоги мне! — Элис сделала брови «домиком» и закусила пухлую губку.

— Как-то все это странно… — пробормотал Давыдов с видом смущенного рыцаря.

Его обучали, что в подобных случаях, когда идет неприкрытая вербовка, сразу соглашаться не следует, нужно колебаться, возмущаться, набивать себе цену. Да и в конце концов, смешно выглядел бы взрослый мужчина, который позволил за четверть часа уговорить себя интимной подружке и стать участником непонятной интриги.

Англичанка поняла, что перестаралась.

— Который час? — спросила она. — Я, пожалуй, вернусь в свой номер. Я бы не хотела, чтобы Кэти все поняла. Ты ведь ей тоже очень понравился…

— А что случится, если она поймет? — почти искренне удивился Денис.

— Не знаю, — задумчиво ответила Элис. — Она моя подруга, но мне все чаще кажется, что она следит за мной. Может быть, тайно шлет донесения дядюшке или его партнеру… Нет, нет, я пойду!

Элис выпрямилась, сделав вид, что хочет встать, однако рука Давыдова по-прежнему покоилась на ее бедре. Денис набрался храбрости и по-хозяйски погладил упругую плоть под тонкой тканью. Легкая дрожь была ему ответом.

— Я не отпущу тебя, — тихо сказал Давыдов.

И не отпустил.

* * *

Потом Элис все же оделась и убежала, а Денис остался в постели, и в голове у него звучал один-единственный вопрос: «Неужели я настолько похож на дурака?»

Логика тут была такая: если бы прекрасная англичанка сочла его умным человеком, то вряд ли стала бы на первом свидании, перед которым не было обязательного флирта с подарками и признаниями, рассказывать о задании, с которым приехала в Москву, и сразу просить о помощи.

Следовало отделить зерна от плевел.

Элис Веллингтон, безусловно, англичанка, и Голицыну это известно. Она располагает деньгами, иначе не сняла бы роскошный номер в «Метрополе». Она — опытная любовница, и хорошо это или плохо — еще вопрос. Такая мастерица сумеет изобразить истинную страсть, одновременно размышляя о списке собственных расходов за последние полгода…

Это — зерна.

История о дядюшке-инвесторе, страдающем приступами наивного доверия, могла до некоторой степени быть правдой, равно как и полной выдумкой. Во всяком случае, проверить не помешает. Но если это легенда, то почти беспроигрышная. Под нее возможно провести любой вариант с обменом или передачей необходимой информации. С другой стороны, очень может статься, что в Америке действительно имеется парочка банкиров, решивших вложить инвестиции в Россию, только вряд ли они подозревают о племяннице. А это уже — плевелы.

Что же касается дурака, Денис вспомнил смешную теорию одной из своих тетушек. Та была убеждена, что красивый мужчина умным быть вообще не может, и место ему — в гвардии, в почетном карауле, в свите персон царской крови, то бишь там, где нужно блистать стройностью, ловкостью и осанкой, но никак не разумом и талантом. Если Элис рассуждает так же — значит, считает своего любовника красавцем, и это может служить утешением…

Решив, что не мешает проверить оба варианта, Давыдов завел свой дорожный английский будильник «Биг-Бен», способный дребезжанием поднять мертвого из могилы, и заснул.

* * *

Рано утром он вызвал горничную, велел подать себе в номер крепкий кофе и приготовить ванну, а также вызвать парикмахера. В полку, где Денис служил первые полгода после окончания Академии, была популярной шутка: офицер в любое время суток должен быть до синевы выбрит и слегка пьян, а не слегка выбрит и до синевы пьян. Давыдов, будучи брюнетом, имел вечные хлопоты с этой самой синевой.

Элис, уходя, позволила Денису выпросить, как милость, совместный завтрак в кондитерской «Метрополя», но до этого следовало побывать на телефонной станции и связаться с Голицыным.