Охота на мудрецов

Холодный огонь в голубых глазах гаснет. Лицо застывает маской. Его Превосходство складывает руки за спиной и коротко кивает. Хмурый, сосредоточенный, чужой.

Не помню, как шла обратно. Дважды запиналась, хватаясь за жесткие ветки кустарника. По щекам дорожки. Горячие, солёные. Стираю их перед самой машиной. Дергаю за ручку и падаю на сидение. Создатель заводит мотор, слушает, как двигатель наматывает обороты.

– Поспи, Мотылёк. Дорога дальняя.

– Попробую.

Выбираемся с грунтовки на шоссе уже затемно. Колоннада фонарей заливает янтарем тусклое полотно дороги. Едем по коридору света строго вперед, а мир за пределами словно исчезает. Мудрец включает тихую музыку. Скрипки спорят с флейтами кто кого перестрадает. Ножом по моим натянутым нервам.

– Выключи, – прошу я.

Создатель вздрагивает и торопливо жмет на кнопки, возвращая в салон тишину. Отодвигаюсь от пятна света в тень, и пытаюсь уложить голову на перекинутый через грудь ремень безопасности. Там, где лямка выходит из держателя. Не усну. Пальцы дрожат, и хочется по-детски шмыгнуть носом.

– Где ты пряталась все это время? – Создатель пытается отвлечь разговором. – Я слышал, в нашем центре остались только единички.

– Да.

Не могу говорить. Я всё еще там, на лужайке перед главными воротами. Смотрю на безразличного Наилия и слышу его «прощай». Рикошетом в голове. Снова и снова. Прощай, прощай, прощай.

– За нами хвост, – говорит Создатель.

Тяну шею, разглядывая в зеркале заднего вида темный силуэт. Военный внедорожник. Едет, не таясь, позволяя себя заметить. Спазмом перехватывает дыхание. Наилий. Но нет, не может быть.

– Не приближаются, не сигналят, но и не отпускают далеко, – рассуждает вслух мудрец. – Твой почетный эскорт, Мотылёк. Провожают до границы сектора.

Откидываюсь на спинку кресла обратно и тру пальцами глаза, доставая несуществующую соринку. Проклятье, не получается. Слезы катятся – не удержать. Просто так не отпустит? Отпустил. Попрощался. Боль давит тисками, вжимает в сидение. Мечусь раненой птицей. Мотыльком со сломанными крыльями. Создатель бьет по тормозам и меня бросает вперед. Чувствую, как обнимает и гладит по голове.

– Тише, свет мой. Это пройдет. Потерпи.

Перебирает пряди волос, гладит по плечам, а я пропитываю слезами его рубашку.

– Тяжело, я знаю, но это пройдет, – повторяет мудрец. – Терпи.

Глава 24. Четвертый сектор

Светило заливает теплом круглое, как блюдце, плато в горах. Высокая трава тычется колосками в ладонь. Ветер приносит счастливый детский смех и строгий мужской голос.

– Марк, не бегай! Я кому сказал?

Мальчишки в белых штанах. Босоногие и шумные. Все как один бритые налысо. Большие глаза, распахнутые в небо. Раскинутые в стороны руки, чтобы обнять облако. Они прыгают к нему, кто выше.

– Наилий, стой! Упадешь!

Вершина горы теряется в черном облаке. Звериный рык грома долбит по ушам. Будет гроза. Ливень исхлещет голые мальчишечьи спины и забрызгает грязью босые ноги. Мокрая трава заплетет и утащит.

– Друз, иди сюда! Там обрыв!

Земля дрожит и рвется прочь из-под ног. В облаке хищно вспыхивают языки пламени. Вулкан просыпается от спячки. Древний и злой. Жестокий, как все несуществующие боги. Бездна прячется в его кратере.

– Трур, положи камень! Не бросай!

Обрыв так близко. Невидимой чертой маячит за высокой травой с тугими колосьями. Мальчишки увлечены игрой – не видят. Кричат и слов воспитателя не слышат. Гора разламывается на части, истекая лавой. Поднимается визг и голые пятки сверкают. Да куда же вы? Исчезли все. Улетели с обрыва. Рука соскользнула с плеча, а в ней остался белый лоскут ткани. Не поймала. Не сберегла. Отпустила.

– Мотылек!