Охота на обаятельного дознавателя

Но если честно, мне было плевать. Я больше волновалась из-за Лилу, и из-за того, что она обо мне подумает, поэтому протиснулась под стол и аккуратно тронула ее лапкой.

Девчонка опустила взгляд и обиженно поджала губы.

Я покачала головой, пытаясь ей сказать, чтобы она не верила, словам учителя. Все правильно. Нет никаких ошибок.

— Ты меня обманула, — прошипела девочка.

Я снова покачала головой и кивнула на учительницу. Лилу нахмурилась еще больше. Посмотрела на эйлу Ромуш, щебечущую с ее отцом, и снова на меня. Я погладила ее, пытаясь взглядом показать, что не обманывала, что все сделала правильно.

— Как дела у моей дочери? — спросил Честер после того, как завершил светскую беседу.

Учительница перестала улыбаться и сделала скорбное лицо:

— К сожалению плохо, — показала лист, перечеркнутый красным карандашом, — никакого прогресса. Одни ошибки.

Кьярри глянул в лист и нахмурился. Похоже, этот болван был совсем не силен в плетениях, потому что вопросов у него не возникло. То же мне дознаватель!!!

Меня начало потряхивать от злости.

— Вот смотрите, — с дотошным видом начала пояснять эйла Родуш, хотя ее об этом никто и не просил, — вот здесь она убрала перегиб силы, а тут пропустила точку соприкосновения.

Чего???

Она в своем уме вообще? Если сделать то, о чем она говорит, то плетение просто рассыплется. Что это за бред?

— Лилу, что это такое? — строго спросил отец.

— Это правильно решение, — тихо сказала девочка.

— Что?

— Решение правильное! — упрямо повторила Лилу.

Она все-таки поверила мне. Не знаю почему, но для меня это было важно. Я снова коснулась ее лапкой, пытаясь хоть как-то поддержать.

— Кто тебе это сказал?

— Никто. Я сама все сделала.

— Тогда объясни, почему ты провела именно такие исправления.

Этого мелкая сделать, конечно, не могла. Для нее это пока было просто нелепое нагромождение линий.

— Вот видите, — всплеснула руками учительница, — она совершенно не готовиться. Вместо того, чтобы повторять пройденный материал, занимается не пойми чем.

— Я готовилась, — пропищала девчонка дрожащим голосом.

— Не ври!

— Лилу! Как тебе не стыдно, — отец хмурился все больше и больше.

Я начинала злиться. По-настоящему, от души.

Какого черта он позволяет отчитывать свою дочь? Какого черта он вообще веришь этой тетке, а не своей Лилу?

Она попыталась еще что-то сказать, оправдаться, но что могла маленькая девочка, против двух взрослых? Ничего.

— Я считаю, вам нужно серьезно задуматься о ее будущем, если, конечно хотите, чтобы она чего-то достигла, — со скорбным видом вздохнула эйла Родуш.

— Я надеюсь, в вашей школе дела у нее пойдут лучше.

Снова тяжкий вздох.

— Не знаю… Боюсь что-то обещать. Ее одногодки пришли к нам рано, в пять лет. И сейчас уже ушли далеко вперед по всем областям. Ей будет сложно.

— С ней занимались сильные педагоги, — в некотором недоумении ответил Честер.

— Поверьте мне, уважаемый эйес Кьярри, — произнесла она с видом оскорбленной добродетели, — образование, которое дают эти проходимцы – надомники, полная чепуха. Только в школе можно чему-то научиться по-настоящему. Я, конечно, поговорю с директрисой и попытаюсь ее убедить, что Лилу нам подходит, но…много времени потрачено в пустую.

— Скажите ей, что я готов всячески поддержать вашу школу.

— Спасибо, — она скромно опустила глаза, — я попробую вам помочь, но ничего не гарантирую.

Ах, вот оно что… помочь она попробует…

Честер разуй глаза! Она специально все это делает, чтобы ты раскошелился!!! Вымогательница!

— Самая большая проблема — вступительные испытания…Я очень сомневаюсь, что у девочки получится их достойно сдать.

— Позанимайтесь с ней дополнительно, — тут же потребовал Кьярри, — я доплачу. Вам. Лично.

— Ох, не знаю… У меня такой плотный график, — эйла Родуш продолжала набивать себе цену.

— Я компенсирую ваше время.

Вот, дурак.

Я хлопнула себя лапой по морде и, сокрушённо качая головой, подняла глаза к потолку. Преступников ловит, заговоры на раз два раскрывает, а на происки матерой училки повелся.

Ой, дура-а-ак!

***

После ухода учительницы Лилу все-таки досталось. Честер ее не ругал, но разговаривал очень строго и серьезно, будто находился на работе со своими подчиненными. Мне даже неудобно стало. Я замялась, занервничала и ушла из комнаты, оставив их наедине.

А что я могла сделать? Ничего! Я — просто моран, который только и умеет, что крякать и хвостом размахивать, и понятия не имела, как объяснить дознавателю, что он неправ.

Весь оставшийся день на душе было тошно. Из-за папаши, который дальше своего носа не видел, из-за ушлой училки, которая издевалась над ребенком, в надежде на выгоду.

Как-то грустно все это. Неправильно.

Этим вечером дома собрались все. И Ванесса с шальным взглядом и пылающими щеками — не иначе как влюбилась, и хмурый Эд, которого передернуло при моем появлении. Парень все не мог мне простить, что ему пришлось убираться. Лилу была молчалива и походила на маленькую взъерошенную синицу, Честер тоже выглядел озабоченным и каждые пять минут бегал в кабинет, в надежде получить новости.