Охота на оборотней

Родился в 1956г. В органах внутренних дел с 1977г.: милиционер 1 полка вневедомственной охраны ГУВД г. Москвы, милиционер 110 отделения милиции по охране универмага «Москва». В 1979 — 1983 гг. учился в Московской высшей школе милиции. До 1992 г. проходил службу в ОУР РУВД Брежневского (Черемушкинского) района. В 1992 — 1993 гг. старший оперуполномоченный 6 отдела МУРа. В 1993 — 1997 гг. начальник 4 отделения ОУР УВД Юго-Западного округа, затем снова в УУР ГУВД г. Москвы: старший оперуполномоченный 13 (5) отдела. Весной 2003 г. назначен зам. начальника 7 отдела (кражи автотранспорта). Награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени.

Арестован в июне 2003 г.

Конечно, окажись на месте электрика среднестатистический россиянин, плюнул бы на все, отдал бы эти поганые деньги. Жизнь дороже!

Но Альяс был типичным эстонцем — таким, как изображают их в анекдотах. Невозмутимым, медлительным, флегматичным.

— Почему меня заставляли платить? — удивленно спрашивал он потом адвоката. — Я же ничего не нарушал…

Как и предсказывал полковник Островский, милицейская экспертиза нашла под ногтями у Альяса следы амфетамина. И неважно, что экспертиза независимая, делал которую специалист с 18-летним стажем работы, разбила все милицейские доводы в пух и прах (достаточно сказать, что эксперт ГУВД вообще не был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения): это ровным счетом никого уже не интересовало.

Тем паче, что сговорчивый Сафаров из дела мгновенно исчез. В протоколе сыщики специально указали адрес — тот самый городок Шахунья, — по которому никогда он не жил. Ни следствие, ни суд найти его не сумели. Да и не очень, впрочем-то, и стремились, хотя детализация телефонных звонков Абуселидзе показала: неизвестный сбытчик (помните, «который никогда с весом»?) — тот, кто дал ей наркотики для продажи, — и был Сафаровым. Это на его номер звонила она за минуту до задержания, проверяя точность расфасовки амфетамина.

По всей логике, Сафарова требовалось объявлять в розыск, привлекать как соучастника, однако следователь этого не сделал. У него были другие заботы.

Забегая вперед, скажу, что, когда суд над Альясом начался, этот человек сам уже находился в розыске: сейчас он обвиняется в получении взятки. Вместе с ним находится в розыске и тюремщик Альяса — «оборотень» Юрий Козар. Парятся в «Лефортове» два других участника операции — Игорь Островский и Вадим Владимиров.

Несколько слов о внедренном к наркоторговцам молодом опере Евгении Исаеве — том, что покупал амфетамин у Абуселидзе, а потом задерживал ее. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что сотрудника с такой фамилией в МУРе никогда не было.

Под этим именем выступал совсем другой человек: оперуполномоченный 5-го отдела МУРа Евгений Фаустов. Молодой (на момент «операции» ему было всего двадцать пять), но уже заслуженный член бригады.

До прихода на службу Фаустов работал у «оборотней» штатным понятым: именно работал, ибо ежемесячно, как следует из «черной» бухгалтерии бригады, ему выплачивалась зарплата. За высокие показатели в провокациях Фаустов был повышен. Ему присвоили лейтенантское звание и приняли на работу в 5-й отдел…

Из письма ГУСБ МВД России в Мосгорсуд: Установлено, что 24 марта 2004 г. после задержания гр-ки Абуселидзе с поличным, при сбыте наркотиков, в момент задержания ее знакомого гр-на Сафарова наркотики были подброшены гр-ну Алъясу, затем изъяты протоколом, а Сафаров был отпущен и приобрел статус свидетеля. Кроме этого, было установлено, что оперативно-розыскные мероприятия по данному делу были проведены незаконно…

Голос судьи звучал торжественно и грозно: именем Российской Федерации… признать… приговорить к двенадцати годам лишения свободы.

На секунду в зале воцарилась мертвая тишина. Мы остолбенело глядели друг на друга.

«Как же так?» — выдавил наконец начальник оперативно-розыскного бюро ГУСБ МВД, один из главных разработчиков дела «оборотней».

Человек, судьба которого решилась минуту назад, беззвучно и устало закрыл глаза. Он открыл их, лишь когда вывели его из клетки и, закованного в наручники, повели к выходу, и такая невыразимая тоска читалась в них, что даже нам, оставшимся на воле, стало жутко и страшно…

В апреле 2004-го Мещанский районный суд Москвы признал Айвара Альяса виновным в сбыте наркотиков и приговорил его к 12 годам. Манана Абуселидзе получила ровно в три раза меньше.

С самого начала процесса Абуселидзе выбрала единственно верную для себя линию: невинной овечки, жертвой обстоятельств и бедности. Пойманная с поличным, она могла рассчитывать лишь на снисхождение, и потому делала все, чтобы показать глубину своего раскаяния. В этих глубинах она и топила несчастного Альяса: в деле кто-то один должен был идти «паровозом».

Я был на суде. Это был один из самых лживых и подлых судов на моей памяти. Никакие аргументы в пользу Альяса не могли впечатлить судью. Аресты «оборотней», взятка следователя, ходатайства из ГУСБ МВД — все разбивалось о стену непримиримости.