Охота на олигархов

Хозяин на сей раз, похоже, собирался прожить на вилле достаточно долго. И теперь, хотя каждый день две горничные проводили на вилле полноценную влажную уборку, Хуан — Карлос должен был возродить традицию генеральных уборок по субботам. Это было настоящее мучение — по субботам испанцы работать не любили, но Герцензон настаивал именно на этом дне недели.

— Это называется «subbotnik», — объяснил он несколько лет назад Хуану — Карлосу, тогда ещё не учившему этот сложный русский язык.

Ну, subbotnik, так subbotnik. Хоть горшком назови, только в печку не ставь. Если хозяин готов платить уборщицам втридорога, как специалистам–дизайнерам, — это его неотъемлемое право.

Десант уборщиц прибыл вовремя — ровно в десять часов. Возглавляла своих работниц бригадирша Тереза — упитанная молодая женщина с арбузными грудями.

— Ну что, птички, за работу! Где инвентарь, Тереза покажет, — Хуан — Карлос осмотрел знакомых уборщиц. Пятерых он знал, а вот шестую видел впервые. Так себе птичка. Не первой свежести и слишком худая, ущипнуть не за что, косынка повязана по самые брови, халат сидит мешком…

— Кто такая? — спросил он у Терезы, большим пальцем показывая на новенькую.

— Кузина Мануэллы, — охотно объяснила бригадирша. — Мануэлла приболела, ну, по–женски, — она многозначительно покачала густыми бровями.

Хуан — Карлос поморщился. Ну и тупая эта Тереза! Могла бы и не посвящать его в столь интимные подробности физиологии Мануэллы. Кузина, так кузина, лишь бы работала не хуже остальных.

— Ты хоть перепоясалась бы, а то на чучело похожа, — сказал он новенькой. Та молча кивнула и послушно достала из кармана зелёного халата поясок.

Талия–то у новенькой — как у балерины, — про себя заметил Хуан — Карлос, и тут же забыл про Мануэллину кузину. Она была не в его вкусе. Он любил женщин пышных, чтоб было где затеряться. А на кости только собаки бросаются, да и то — голодные.

***

Москва

— Что это такое? А? Я вас спрашиваю: что? — грохотал голос Льва Викторовича Кобрина.

Сонные зимние мухи испуганно заметались по кабинету. Ответа на поставленный вопрос они наверняка не знали. Этих мух никак не удавалось ни выдворить, ни примитивно уничтожить. Видимо, им нравилось тёплое помещение и домашняя атмосфера отдела, где работали «серийники».

— Это сценарий. Про м–м–м… женщин, как вы просили, — осторожно и тихо, словно разговаривая с тяжело болььным, сообщил начальник отдела Куцик.

Начальнику «серийного» департамента Антону Андреевичу Куцику недавно исполнилось тридцать девять лет. Но выглядел он старше — на все сорок. Наверное из–за глубоких и неровных, будто выгрызенных мышами, залысин.

— Про женщин? — ехидно осведомился Лёвка, тыча пальцем в пухлую рукопись. — Которые прячут чемодан с баксами от бритоголовых? И дерутся как Джеки Чан? Я разве таких женщин заказывал? Это не женщины — это кони. А я заказывал женщин обыкновенных! Феминас вульгарис, если вы по–русски не понимаете. Мелодраму я заказывал, уважаемый Антон Андреевич!

Куцик потупился. У него был припасён ещё один сценарий, где главной героиней была как раз тоже женщина. Но та женщина и вовсе носилась по небольшому городку на автомобиле, в который — вот незадача — постоянно стреляли какие–то нехорошие парни. Он ещё не дочитал сценария, поэтому не смог бы объяснить шефу, почему стреляли и, главное, почему никак не могли попасть.

— Дело в том, Лев Викторович, — осторожно начал Куцик, — что все те м–м–м… любовные романы, которые я прочитал по вашей просьбе, практически бессюжетны. И на двенадцать и даже на восемь серий не тянут никак.

Куцик немного кривил душой — читать сам мелодрамы он не мог физически, засыпал на третьей странице. Книги со сладкими обложками читала его жена, которая, между прочим, закончила сценарное отделение ВГИКа.

— Ищите, — приказал Лёвка и газетой прихлопнул особо наглую муху. — И сделайте что–нибудь с этими насекомыми! Почему они только у вас в отделе?

— Наверное, любят сериалы, — предположил осмелевший Куцик. Он понял, что сегодняшняя гроза уже миновала. — Вот, Лев Викторович, посмотрите результаты кастинга…

— Для фильма, к которому ещё нет сценария? — уже беззлобно усмехнулся Лёвка. — Ну, давайте, посмотрим. Сценарий–то мы найдём, а вот что будем делать, если уж и женщин нормальных в нашей стране не осталось? Одни, понимаешь, кони…

— Остались, — успокоил его Куцик, протягивая пачку фотографий. Пока его жена исправно начитывала «любовные» километры, он провёл вполне удачные фотосессии с чрезвычайно миленькими молодыми актрисами. — Очень даже остались, — уверенно повторил он.

Лёвка быстро просмотрел десятка четыре снимков, отобрав из них три.

— Вот с этими и будем работать. В порядочной мелодраме на дюжину серий должно быть три главные героини, — заявил Кобрин, разложив перед собой снимки. — Три карты, три карты, — пропел он из арии Германа и довольно захохотал.

А что, Лев Викторович–то сечёт фишку, — одобрительно подумал Куцик. Три барышни, снимки которых отобрал начальник, были удивительно хороши. Каждая — по–своему.