Охота на олигархови (СИ)

Оговорённый заранее маршрут пролегал вокруг Москвы, по абрису МКАДа. Справа, вдалеке, на фоне выцветшего зимнего неба хорошо прорисовывался контур московского Университета. Непременно надо будет сделать специальный выпуск про высшее образование, — подумал Жемчужников. — И про московское строительство. Второе, пожалуй, поинтереснее. Но пока главной темой оставалась нефть и околонефтяные баталии.

— Кому так сильно «наступил на ногу» господин Герцензон? — голос Жемчужников стал другим. Более жёстким, что ли. Теперь рядом с Гошей сидел не любезный заморский гость, а журналист–профи. Который может вытянуть из собеседника даже то, что тот совершенно не собирался рассказывать.

— Многим… — как можно более конкретно ответил Гоша. Он никогда не отказывал в интервью и старался быть с журналистами как можно более честным. Но ведь если журналистов не обо всём информируешь, это же не означает, что ты их обманываешь?

— И вам в том числе? — попытался уточнить Питер.

Гоша бросил быстрый взгляд на Жемчужникова. Брови его на мгновение сошлись близко–близко:

— У меня нет особых претензий ни к Герцензону лично, ни к СНК в целом. Хотя…

— Что хотя? — подхватил Жемчужников.

— Хотя мы с ним и расходимся во взглядах на философию бизнеса…

— Интересно…

— Я не хочу говорить банальностей, — продолжил Гоша, — но есть в этой жизни какие–то простые и очень значимые вещи. Ответственность, например…

— То есть, вы в данном случае — на стороне государства, а не бизнес–сообщества?

— Я на стороне здравого смысла. Ведь как говорил наш уважаемый Козьма Прутков? — Гоша прекрасно знал, что любое упоминание о «предке» вызывает у Жемчужникова приливы положительных эмоций. — Человеку даны две руки на тот конец, дабы он, принимая левою, раздавал правою.

— Ну, в общем, сей пафос мне понятен, — согласился Жемчужников. — Но…

— Жадность, — перебил его Гоша. — Вот корень всех бед господина Герцензона. Вы меня понимаете, Питер?

— Думаю, что да, — кивнул Жемчужников. — Но ведь кто–то должен был спровоцировать ситуацию, чтобы она так резво покатилась под откос? Кто это мог сделать конкретно? Вице–премьер Демьянов? Коллеги по нефтяному бизнесу. Вы, наконец?

— Питер! Я похож на провокатора? — Гоша расплылся в широчайшей улыбке.

— Да нет. Я не хотел этого сказать…

— Возьмите интервью у Демьянова…

— Брал. Он уходит от вопросов как лис. И этак поворачивается всем телом из стороны в сторону, — Питер очень похоже изобразил всем известную манеру вице–премьера. — Да и вы вот уходите!

— Ладно, Питер, не обижайтесь. Мне просто тема Герцензона неинтересна.

— А солидарность? — погладил короткую бородку Жемчужников.

— Нет уж! — жестко отреагировал Гоша. — Пусть он сам из этого дерьма выкарабкивается. Без меня!

Жемчужников понял, что больше на интересующую его тему Сидоров не скажет ни слова. Надо было менять тактику:

— Но мы могли бы ещё вернуться к этому разговору? Позже, позже. Если возникнут новые обстоятельства, — поторопился объяснить Питер.

— Если возникнут, я всегда готов вас видеть у себя в офисе, — пообещал Гоша.

— И всё же… — попытался ухватить за хвост уходящую тему Жемчужников. — Вернётся ли господин Герцензон в Россию?

— Разве что через задницу! — жестко бросил Гоша.

Жемчужников в ответ понятливо кивнул. Слово «задница» он знал. Многозначное такое слово. Ёмкое.

Справа под крылом вновь угадывался изгиб Москвы–реки. Блестели на солнце купола храма Успения в Троицо — Лыкове. А впереди маячили, загораживая часть неба, громады жилых многоэтажек Строгино.

Половина маршрута вокруг Москвы была пройдена. Можно было поговорить и о чём–нибудь приятном.

— Согласно латинской поговорке — деньги не пахнут. А нефть — пахнет? — как можно более светски поинтересовался Жемчужников.

Глава вторая. Самые зелёные лимоны в мире

25 января 2003 года

Марбелья

Жизнь снова налаживалась. Инесса Червинская чувствовала это не только душой, но и телом. Утренняя массажистка с волосатыми руками, похоже, прежде была боксёршей. Зато после сеанса жёсткого массажа Инесса помолодела лет этак на несколько и была готова к любым подвигам. Предпочтительнее — постельным.

Качалов прилетал сегодня дневным рейсом из Барселоны. И он, Слава, ведь специально оговорил, чтобы она заказала апартаменты на двоих. Значит, они снова будут не только соратниками, но и любовниками! А ведь до этого Инессе казалось, что вообще всё рухнуло. И что Качалов её бессовестно кинул. Но — нетушки! Она ещё ого–го как пригодится!

После работы у господина Сидорова в почётной должности гувернантки, точнее, после позорного изгнания с той работы, Инесса ни в какие няни, естественно, не пошла. Решила отдохнуть. Без исполнения тайной миссии, то есть без сверхзадачи, которую ей ставил Качалов, обычные и нудные обязанности няни ей были нужны, как позапрошлогодний снег. Инесса решила выждать — и не ошиблась.