Охота на олигархови (СИ)

Лондонский лёгкий снег–дождик при минус трёх казался почти летним после московского снега и минус десяти в Москве, в ноябре.

В ноябре, на своём поле в Москве ЦДКА проиграл «Манчестеру» 0:1.

Шансов отыграться в Лондоне почти не было. Так как теперь надо было не просто выигрывать, но ещё и с перевесом хотя бы в один мяч. Такой уж вышел расклад. А выигрыша явно не предвиделось.

Мало того — и сейчас, здесь, в Лондоне, ЦДКА опять проигрывал. И с тем же позорным счётом. Опять 0:1. Манчестерские болельщики орали и трубили, как оглашенные. Наш российский сектор замолчал. Сразу на девятой минуте первого тайма. Когда нам заколотили гол.

Сначала Лёвка орал. По мобильному. Всем по очереди начальникам наших болельщиков. Чтобы лучше болели. Потом орал в сторону поля, надеясь, что услышит Котов. Котов сидел в соседней ложе. В Москве на матче его, кстати, не было.

— Лёвушка! — сказала Катя.

— Ну, что ещё! — обернулся к ней Кобрин.

— Соедини меня, пожалуйста, со своим главным человеком по болельщикам. Сколько их тут у нас?

Лёвка, осоловело посмотрев на спокойную как слон Катю, задумался. А потом всё–таки ответил:

— Тысяч пять.

— Соединяй, — повторила Катя. И посмотрела на Гошу. Тот кивнул.

Катя, взяв Лёвкин телефон, сказала в него:

— Куцик? Эта Чайкина. Скажи нашим. Пусть соберутся с силами и кричат то, что я тебе сейчас скажу…

— Я же тебе говорил, — Лёвка чуть не за грудки брал Гошу, — что надо было Ринальдо прикупить. А заодно и Бекхема…

— Ага, — встрял Нур, уже заметно обросший после августовского «харакири», — заодно уж и Пеле с Яшиным. Для комплекта…

Манчестерцы опять шли к нашим воротам. Лёвка закрыл глаза руками. Не настолько уж он любил футбол, не той чистой любовью, чтобы смотреть на собственное поражение.

Но тут он услышал, как российский сектор взорвался. Заодно и наш вратарь отразил дальний прицельный удар в правый верхний угол.

По стадиону, перекрывая англоязычный ор и прочие звуки, разнеслось:

— КО–ТОВ–СВО-ЛОЧЬ! КО–ТОВ–СВО-ЛОЧЬ! КО–ТОВ–СВО-ЛОЧЬ!

Неизвестные слова взволновали, кажется, и всех присутствующих на матче англичан. В том числе и игроков «Манчестера». Через три с половиной минуты наши отыгрались. То есть сравняли счёт. И тоже издалека.

Лёвка издал победный крик. До окончательной победы оставалось всего два мяча. Которые должны были забить мы.

И Лёвка, как прежде Катя, тоже посмотрел на Гошу.

Гоша отрицательно покачал головой:

— Не поможет, Лёвушка. Я не волшебник… — произнося эти страшные слова, Гоша ещё и улыбался. — Разве что… — он задумчиво почесал бровь.

— Что? — в Лёвкиных глазах загорелся огонёк надежды.

— Да ты лучше на поле смотри! — ткнул его в бок Гоша.

— КО–ТОВ–СВО-ЛОЧЬ! КО–ТОВ–СВОЛОЧЬ! КО–ТОВ–СВОЛОЧЬ! — неслось с противоположной, русской трибуны.

Наш центрфорвард Безруков обвёл уже двоих англичан. Третьего… Не удалось. Но мяч отскочил к Водопьянову! И… Харрисон, рыжий Харрисон зачем–то схватил Водопьянова за майку и… уронил. Мяч отлетел в сторону. Водопьянов упал, схватившись за ногу. Всему стадиону было видно, что ему очень больно.

Подбежавший судья под рёв русских трибун назначил одиннадцатиметровый. Даже примолкшие англичане были согласны с его решением.

Безруков почти не разбегался. Мяч вкатился — медленно–медленно — в правый угол ворот «Манчестера». Вратарь Олдмен осоловело глядел на него из противоположного угла.

— Ура! — сказала Катя. Остальные молчали. Даже Лёвка, который посматривал то на поле, то на Гошу.

Только русские трибуны ревели:

— ШАЙБУ! ШАЙБУ! ШАЙБУ!

— Старик Хоттабыч, — сказал куда–то в пространство Нур. И почесал правую бровь, точь–в–точь повторив Гошин жест.

Третий гол наши забили за пятнадцать секунд до конца.

Лёвка даже плакать не мог.

А стадион уже в один русско–английский голос скандировал победное:

— КО–ТОВ–СВО-ЛОЧЬ! КО–ТОВ–СВО-ЛОЧЬ! КО–ТОВ–СВО-ЛОЧЬ!

— Всё, полетели! — поднимаясь, сказал Гоша.

— Да ты чего! — пришёл в себя Лёвка. — А банкет с футболистами?

— В самолёте победу отметим, — успокоил его Гоша.

— А куда летим? — всё ещё не понимал Кобрин.

Его со всех сторон, по очереди и одновременно, целовали Катя, Ляля, Нюша, Соня, а также Мадина с Зерой.

— Домой, в Москву, — похлопал его по плечу Нур.

Поздравили футболистов, спустившись в раздевалку. А потом всей кавалькадой выехали в Хитроу. Автобус ЦДКА ехал первым. А за ним, хвостом — все остальные.

Гоша, глядя на пробегавшие мимо огоньки лондонских пригородов, молчал. Думал — брови сошлись на переносице.

— Ты о чём? — спросил его Лёва, отхлёбывая прямо из горла любимый свой «Хрольш».

— Да вот, хочу записаться на приём к Президенту, — ответил Гоша.

— На предмет? — сразу отрезвел Лёвка.

— Попрошусь в губернаторы Икотки, — кажется, Гоша совсем не шутил.

— А как же в космос? — не понял Лёвка.

— Оттуда и полетим, — улыбнулся Гоша. — Когда обустроим Россию.

Самолёт с гордой надписью «Команда» взмыл в лондонское небо. И взял курс на восток.

В Москву. В Россию. Домой.