Охота на шакалов

Н. жил на втором этаже. Виктор поднялся по лестнице, прислушиваясь и осматривая каждую дверь. Вроде все тихо. Он спустился на нужный этаж и встал перед массивной дверью сейфового типа. Объемный глазок наверняка позволял хозяину квартиры видеть всю площадку. Виктор нажал кнопку звонка и услышал еле пробивающийся через дверь мелодичный звук. Через несколько минут раздался отчетливый голос:

— Че надо?

— Я из милиции, вот мое удостоверение.

И Виктор поднес к самому глазку раскрытое удостоверение.

— Ну и че?

— Откройте, мне надо с вами поговорить.

— А ты от кого?

Виктора начала понемногу заводить пренебрежительная манера оппонента.

— Я что, неясно сказал, что из милиции, откройте дверь!

— Ага. Щас, а ордер у тебя есть?

— Послушай, ты, наверное, еще не слышал о девятом отделе?

— О каком еще девятом?

— Значит, не слышал. Короче, или ты сейчас впускаешь меня, мы спокойно разговариваем и расходимся — у меня к тебе всего несколько вопросов. Или я поеду за ордером, естественно, установив за квартирой наблюдение. Но тогда я вернусь не один и гарантирую тебе такой обыск, что придется после него не только всю обстановку поменять, но и капитальный ремонт вдогонку сделать.

— А я вот щас позвоню, узнаю, что за девятый отдел ко мне пожаловал?

— Звони, звони, только быстрее, я начинаю терять терпение — для тебя это нежелательно.

Виктор включил сканер — тот молчал. Никуда хозяин квартиры не звонил.

— Ладно, заходи, только учти, у меня мало времени, — решился хозяин.

Он открыл дверь, пропуская Виктора в прихожую. Тот, не церемонясь, прошел в зал. Подвесные потолки, блестящий лаком паркет, кожаная мягкая мебель, стенка из натурального дерева…

— А ты ничего устроился. Как тебя по имени-отчеству?

— Как будто сам не знаешь?

— Не отвечай мне вопросом на вопрос, предупреждаю. Если я спросил — отвечай по теме. И на «вы», понял?

— Ну, Олег Иванович Никоненко.

— Молодец, правильно отвечаешь.

— Покажите ваше удостоверение.

— Я два раза его не предъявляю никому. А что? Что-то не так?

— Не знаю.

— Ну, не знаешь, так молчи и отвечай на мои вопросы. Я смотрю, у тебя здесь целое состояние в квартиру вбухано. Где заработал, если не секрет, такие «бабки»?

Никоненко совершенно ничего не понимал и не знал, как себя вести.

— Ты не ответил, откуда «бабки»?

— Заработал.

— И где же так платят?

— Вы сказали, что у вас есть разговор ко мне, а сами задаете непонятные вопросы.

— Да? И что же в моих вопросах непонятного? Я спросил, где ты, Олег Иванович, уже несколько лет формально безработный, ранее проживавший в обычной коммуналке, рядовой слесарь 4-го разряда, смог заработать деньги, которых хватило на приобретение всей этой роскоши? Что тебе непонятно?

— Да какая вам разница? — повысил голос хозяин квартиры. — Что? Где? В налоговой все данные! Говорите — зачем пришли, и идите дальше, у меня дела — минут через пятнадцать ко мне заедут друзья, кстати, среди них есть и сотрудники милиции.

— Блефуешь, Олег Иванович, блефуешь. Но скажу тебе — неумело. Садись за стол, руки перед собой, — приказал Виктор тоном, не терпящим возражений.

Олег Иванович сел за круглый, ручной работы стол. Напротив расположился Виктор. Он медленно достал пачку сигарет, зажигалку, потом, как бы между прочим, извлек пистолет с глушителем. Все это Виктор положил перед собой.

Никоненко широко раскрытыми глазами смотрел на глушитель. Он был ошеломлен.

— Вот теперь, Олег Иванович, и поговорим серьезно. Да не смотри ты на ствол, не отвлекайся. В глаза смотри.

Тот перевел испуганный взгляд на Виктора.

— Предупреждаю: отвечать предельно искренне, это в твоих интересах. Итак, вопрос первый: где хранишь наркоту?

— Какую наркоту? — Никоненко изобразил на лице подобие удивления.

— Я тебя предупреждал: четко отвечать на поставленные вопросы?

— Не понимаю — о чем речь?

— Ну, а если я сейчас прострелю тебе руку или, скажем, ногу для профилактики, это поможет тебе получше соображать?

Никоненко нервно сглотнул слюну.

— Вы этого не сделаете.

— Это почему же?

— Вы же представитель органов, хотя…

— Не продолжай. Меня, знаешь, что больше всего возмущает? То, что тебе, получается, можно калечить и убивать, а мне нет. Разве это справедливо? Получается — ты какой-то особенный, избранный, что ли?

— Я по-прежнему не понимаю, о чем речь.

— Все о том же, Олег Иванович, о торговле наркотиками.

— Я не занимаюсь торговлей. В этом и милиция — ваши коллеги — смогли убедиться.

Виктор встал, держа пистолет в руке, прошелся по комнате и остановился возле кресла так, что теперь сидящий Никоненко был у него на виду.

— Я тебя предупреждал? Ты не понял, тогда не обессудь, — раздался глухой хлопок, и хозяин квартиры, схватившись за левое бедро, со стоном рухнул на пол. Он хотел закричать, но Виктор опередил его:

— Скули тихо, иначе заткну твою пасть навеки. Вынужден повторить вопрос: где хранишь наркоту?

В ответ Никоненко только хрипел.

— Больно? Неужели? — деланно удивился Виктор. — Сейчас будет еще больней. Отвечай, ну? — Виктор нацелил пистолет на колено правой ноги лежавшего.