Алена Харитонова

Охота на ведьму

Автор выражает огромную благодарность

за помощь и ценнейшие советы

Валерию Иващенко,

Ольге Фост

и

Владимиру Храмову.

Моим родителям, которые научили меня верить в чудеса,

посвящается эта книга.

ЧАСТЬ 1

Пролог

Если что-то плохое и случается, так только тогда, когда этого меньше всего ждёшь. Тут и оказывается, что изменить всё и вся может один опрометчивый поступок. И не имеет значения случайный он или намеренный. И неважно — совершён из любви или отчаяния, из страха или желания власти. Поступок сделан. И мир уже не такой, как прежде. Да и сам ты изменился.

* * *

Обитатели сморённого невиданной жарой королевства Флуаронис беспечно кляли погоду.

Третью седмицу воздух над благословенной столицей Мирар дрожал от зноя. Камни мостовых с одинаковой беспощадностью припекали босые пятки ребятни и подмётки знати, а Фонтаны на Площади изливали возмутительно тёплую воду. Да что Фонтаны! Даже золочёные флюгера на башенках королевского замка — стыдно сказать! — сверкали как-то тускло. В общем, зной не щадил никого — щедро навевал беспечную скуку на простолюдинов и благородную лень на аристократов.

С полудня столица замирала — ни гербовых экипажей на улицах, ни лотошников, ни посыльных. Только сновали крикливые стайки беспечной ребятни, ну да этим всё нипочём.

Тихо было даже в трактирах и корчмах — дневной посетитель стал редкостью. Вот почему известная всему околотку Сплетница Клотильда, она же владелица таверны «Перевёрнутая подкова», так обрадовалась первому за нынешнее утро гостю. Пускай этим гостем и оказался скупой на слова старый зеркальщик. Какой никакой, а собеседник. Да и, скажем прямо, владелица заведения нуждалась не столько в собеседнике, сколько в слушателе.

Ловко цедя для посетителя первую пинту, Клотильда для начала осведомилась о его самочувствии и поцокала языком, соглашаясь с тем, что подобная жара — это просто издевательство над людьми в возрасте. Затем, когда кружка перекочевала к старику, трактирщица спросила, знает ли он о похищенной из королевского питомника птице. Зеркальных дел мастер только виновато развёл руками, и изголодавшаяся сплетница незамедлительно поведала ему свеженький слух — де, Его Величество по вине нерадивого подданного-птичника лишился иноземной диковины.

Старик без интереса выслушал стрекотню, крякнул и отёр с усов пивную пену. Тогда оскорбленная трактирщица поправила на голове вдовий чепец, навалилась на дубовую стойку всем своим дородством и выложила перед посетителем самую зловещую весть.

Собственно, зловещей эта весть казалась только Клотильде. А всё потому, что дамочка в наследство от обожаемого супруга переняла не только доходную таверну, но и уверенность в некоем мифическом «Колдовском Заговоре». Что такое этот Заговор трактирщица и в молодости плохо понимала, а сейчас так и вовсе запуталась, однако само слово приятно волновало её болтливую натуру.

И вот сплетница поведала молчаливому посетителю, что за последние седмицы через город прошли мало не сотня колдунов. На самом деле Клотильда слышала только о двоих и при том о магах, но разве это имеет какое-то значение? Где двое, там и сотня! Где маги, там и колдуны!

Тут справедливости ради нужно заметить, что старый зеркальщик (известный горожанам как мастер Баруз) оживился. Однако оживился вовсе не по причине интереса к «Колдовскому Заговору», а потому, что не любил слушать глупости.

— Да брось, женщина! — посетитель хлопнул ладонью по стойке. — Вся-то новость в том, что при дворе Атийского короля помер старый волшебник. Говорят, в состав Великого Магического Совета входил. Ну и чародейное место пусто не бывает — рвутся претенденты на смену. Скажешь тоже — колдуны.

И зеркальщик усмехнулся.

Клотильда решила обидеться, даже отвернулась от вредного деда и взялась тереть полотенцем уродливое зеркало. Старик вздохнул и устремил тоскливый взгляд туда — в засиженные мухами тусклые глубины. Ещё бы! Как мастер-зеркальщик он не мог без содрогания смотреть на это чудовищное творение чьих-то неумелых рук. Хорошо хоть могучее тело трактирщицы заслоняло большую часть обзора…

И всё же, если Баруз и захаживал в «Перевёрнутую подкову», так только из-за этого безобразного зеркала. Покойному хозяину таверны сей образчик уродства достался то ли от бабки, то ли от тётки. А Клотильда, верная памяти почившего супруга, уже который год отказывалась снимать чудовище со стены.