Охота на Вульфа

Думать столь ранним утром для девушки было затруднительно, большая часть нее хотела обладать тем, что она нашла с Вульфом, но как всегда смысл собственной ответственности ополчился на нее. Шторм приподнялась на локтях и взглянула на дверь ванной, сквозь которую просачивался пар от душа. Девушка с надрывом вздохнула.

Потом Шторм придвинулась к краю кровати и села. Дотянувшись до телефона, девушка назвала знакомое число, и когда он ответил, сказала:

— Сюда больше не звони. Он бы заметил, если бы еще раз неправильно набрали номер. Я буду должна поддерживать с тобой контакт.

— Ты знаешь, то, что делаешь? — немного мрачно спросил голос.

На мгновение, он снова стал тихим, и когда снова заговорил, его прохладный голос был беспокойным:

— Что ты собираешься сделать, когда ему будет известна правда? Я его знаю, Шторм, и могу тебе сказать, злоупотребление доверием для него хуже, чем что-нибудь другое, что может быть. Вульф не будет легко прощать. Возможно никогда.

Шторм засмеялась:

— Я сама себя спрашиваю об этом в течение многих дней. Но… уже поздно, чтобы теперь повернуться назад.

Продолжая пристально смотреть на дверь ванной, девушка продолжила:

— Знаю. Но как я сказала, что поздно, чтобы вворачиваться назад. Однажды ты сказал, что у меня не было выбора., — она быстро задышала. — Вероятно, я буду с ним большую часть дня, и возможно также завтра, так что может, будет лучше, если я позвоню тебе в понедельник из музея.

— Хорошо, — спокойно сказал он.

Шторм тихо качаясь, сидела на краю кровати, ощущая в себе боль, которая, возможно, была ее сердцем. Ей потребовалось все усилие, чтобы не сказать Вульфу, что она его любит; только понимание того, что она не может ему это сказать, когда вокруг было столько лжи, держал ее от того, чтобы признаться ему.

Худшей ложью будет то, что Вульф заметит, когда, наконец, узнает правду. Ему тогда станет ясно, что часть ее работы должна отвлечь его подозрение, чтобы как можно дальше держать его подальше от установки новой компьютерной программы и Эйс Секьюрити.

Шторм не знала, сможет ли Вульф ей когда-либо верить. Если бы он знал ее достаточно хорошо… возможно. Если достаточно о ней заботился, чтобы простить злоупотребление доверием… возможно. Если понял ее причины… возможно.

Все, что девушка было точно известно, это то, что то время, что она провела с Вульфом было для нее очень драгоценно. И все, что она могла сделать, максимально воспользоваться тем периодом, собирать вместе все события и воспоминания для смутного и мрачного будущего.

Не задумываясь об этом, Шторм спустилась с кровати и отправилась в ванную. Она открыла дверь и посмотрела на душевую кабинку. Девушка могла видеть сильное, внушительное тело мужчины через матовое стекло, и ее рот тут же высок от картины того, как он купается.

Настолько было трудно сдерживаться, все чувства Шторм выходили из под контроля, лишь стоило ей только на него взглянуть. До того нелегко заставить собственное сердце не биться быстрее, когда он находится рядом, чтобы ее кости не плавились от его прикосновений. И как было нелегко удержаться от того, чтобы в ту же минуту не лечь с ним на мягкую кровать и не кричать о том, как она его любит.

Сделав несколько шагов, необходимых чтобы пересечь ванную, Шторм открыла дверь душевой кабинки. Она тихо подкралась к нему. Вульф, возможно, видел сквозь дверь, что девушка за ним наблюдала, поэтому не был удивлен. Мужчина немедленно притянул ее к себе, с голодными блестящими глазами впился твердым ртом в ее мягкие губы. И Шторм было неимоверно рада, что тот поцелуй скрыл от него душу полную слез.

Глава 7

Последняя неделя для Морган Вест была более чем сложной. С тех пор как хранитель музея, Кеннет Дуган, была занята сбором средств, она предложила взять на себя большинство ее обязанностей — собственные обязанности Кеннет, как директора выставки «Тайны Прошлого», в это время были очень легкими — и Морган застряла в своем офисе, большую часть времени занимаясь проверкой документов и ответами на телефонные звонки.

Она умудрялась проводить некоторое время и со Шторм Тремейн, находя в этой хрупкой блондинке хорошую компанию и получая удовольствие от наблюдения за романтическими баталиями между ней и Вольфом. Её собственное мнение заключалось в том, что Вольф, как и его тезка на той картине на втором этаже музея, был близок к удару молнией, и она считала, что это не могло бы случиться с более достойным человеком.

За этим было очень интересно наблюдать, и она с нетерпением ожидала, что же будет дальше.

Но в то же время ее мысли были заняты и другим делом. Это касалось того случая, когда она, сама того не желая, была очарована вором в ту темную полночь, и когда он украл ожерелье прямо с ее шеи.

Морган говорила себе по меньшей мере сотню раз, что она ничего не смогла бы сделать, чтобы вернуть назад ожерелье. А Макс подчеркнуто отметил со своей обычной вежливостью, что и без ее вмешательства за шкурой Куинна было достаточно охотников.

Что ж, она это знала.