Охота вслепую

В вестибюле ґруппками тусовался шумливый народ. К Сержанту подскочил долговязый хлыщ в синем блейзере с золотыми пуговицами — швейцар не швейцар, метрдотель не метрдотель — и угодливо завертелся, мимоходом интересуясь, куда гость желает отправиться: в бар, в общий зал или в комнаты отдыха. Сержант, не обращая внимания на вертлявого угодника, важно рассматривал себя в зеркале. Он остался доволен своей внешностью? толком не разберешь, что за птица, но с первого взгляда ясно, что не какой-то там старший экономист Москвасторга. Степан сунул двадцатидолларовую бумажку в юркую потную ладонь, процедил: «Шарик покатать!» — и позволил проводить себя через потайную дверку к кассе казино, где поменял на горку красных и синих фишек тысячу долларов из выданных ему Варягом двадцати штук на «представительские расходы», после чего прошел в игорный зал.

Следующие полчаса он прохаживался между рулеточными и карточными столами, изредка ставя по сотенке на красное или черное. Чаще проигрывал, несколько раз ему выпадал выигрыш, хотя и все по мелочи. Сержант, не глядя, забирал фишки и переходил к следующему столу.

Где-то в начале второго в зале появился Мамонт в окружении своей свиты. На вид ему можно было дать лет пятьдесят пять. Пышные бакенбарды на тяжелом, но добродушном лице продавали ему сходство с английским джентльменом викторианской эпохи. Роста он был не очень высокого, но широк и дороден, словом, й правда чем-то напоминал мамонта — ему бы бивни, посмеиваясь про себя, подумал Сержант, усердно делая вид, будто неотрывно следит за круговоротом прыткого шарика по рулеточному колесу. За Мамонтом семенили две девицы в длинных вечерних платьях с блестками. Одна — невысокая брюнетка, тоненькая, с равнодушно-насмешливыми чуть раскосыми черными глазами, — очень Сержанту понравилась. Чем-то она напоминала японку, и он невольно вспомнил нью-йоркскую малютку Джейн, так что сердце у него невольно сжалось от кольнувшего его горького воспоминания. Внешность второй — рыжей жерди с капризно-томным взглядом и пухлыми, точно обожженными, губами — ничем особенным не отличалась. Свиту Мамонта дополняли два мордоворота, с виду точь-в-точь как те, что курили у входа, и пацан лет двадцати — высокий, весь какой-то вихляющийся, с нагловатыми манерами. В углу его рта прилепилась сигарета, чей дым заставлял парня щурить один глаз — надменно и презрительно.

Сержант незаметно проследовал за Мамонтом и его стадом. Тот подходил к каждому столу, с добродушным выражением лица рассеянно здоровался с завсегдатаями, а сам может быть, незаметно и для себя ласково гладил столбики фишек и россыпи зеленых банкнот на подносах. Чем крупнее было достоинство фишки, тем более ласковым становйлось выражение его лица и более нежными движения его пальцев. Этот отъевшийся боров знал, любил и уважал могущество, символизируемое разноцветными пластиковыми кружочками.

На этой его слабости Степан и решил сыграть — и, прикинув все варианты, уже минут через пятнадцать знал, что ему нужно предпринять для того, чтобы подкатиться к Мамонту вплотную.

Глава 15

Дождавшись, когда Мамонт удалился во внутренние помещения за тяжелыми бордовыми портьерами, перед которыми остался ошиваться один из мордоворотов, Степан подошел к охраннику и тихо сообщил, что у него срочное дело к Александру Викторовичу. Тот с сомнением смерил Сержанта взглядом, на мгновение остановившись на его простоватом лице, не зная, стоит ли тревожить шефа по пустякам.

— Ты что, родимый, задумался? Твое дело не раздумывать, а свое дело делать! — строго заметил Сержант. — Доложи Александру Викторовичу, что с ним хочет поговорить человек от Молчуна. Давай, я жду.

Парень наконец принял решение и, вынув из-за пазухи черную рацию с длинной антенной, выплюнул в нее несколько неразборчивых фраз, потом, приложив ее к уху, выслушал ответ и кивнул Сержанту:

— Сейчас за вами придут.

Действительно, вскоре из-за портьеры вышел второй мордоворот, сопровождавший Мамонта, и повел Сержанта к боссу. Перед дверью, инкрустированной полированными медными финтифлюшками, его остановил чмырь в черном костюме и дал понять, что необходим личный досмотр. Степан безропотно позволил себя ощупать, не возражал, когда чмырь забрал его ксиву, и прошел в кабинет.

Мамонт сидел за большим столом со стеклянной столешницей и, набычившись, мрачно, не мигая, смотрел на вошедшего. У входа, а также с обеих сторон от хозяина сидели плотные ребята с каменными рожами — как две капли воды похожие на тех амбалов, которых видел Сержант в зале. Он подошел поближе. Ребята молча, с затаенное недоброжелательностью, которая явно передалась им от босса, смотрели на него. Сесть Мамонт не предложил, но и стоять Сержант не собирался, выбрал себе одно из кресел и сел, небрежно закинув ногу на ногу.

— Мне сказали, ты от Молчуна… — вкрадчиво, чеканя каждый слог, изрек Мамонт, вбуравив в Сержанта тяжелый взгляд из-под густых бровей. — От какого Молчуна, позволь полюбопытствовать.

Сержант медленно перевел взгляд на каменные рожи, потом снова вернулся к глазам Мамонта.