Охота за атомной бомбой. Досье КГБ № 13 676

Шокированный таким вопросом, он оглянулся вокруг и повернул сумку таким образом, чтобы на ней было видно рекламное изображение. Это был сигнал опасности.

- Да, я кое-что принес, - тихо произнес он, указывая взглядом на сумку. - Вот рыбину весом больше трех фунтов...

Получив совершенно неожиданный ответ, Лесли в свою очередь тоже встревожилась. Внезапно вспомнив, что у нее есть пароль, который нужно произнести, она сделала над собой усилие, чтобы припомнить его. Пока она хмурила брови и теребила прядь волос, Млад продолжал пристально смотреть на нее, предчувствуя крупные неприятности и в то же время надеясь, что его сигнал предупредил связника и отвел от него опасность.

Наконец Лесли вспомнила:

- Прошу извинить, не знаете ли вы, какой курорт лучше всего при заболеваниях органов дыхания, Сандия или Рио-Гранде?

Млад не ожидал, что связник окажется женщиной, и некоторое время колебался. Затем перевел дыхание и тихо ответил:

- Курорт с наилучшим климатом для здоровья находится в Скалистых горах, там, кстати, есть и хороший врач.

Наконец-то условия для вхождения в контакт были соблюдены. Они обменялись условными взглядами, и Млад, галантно взяв под руку Лесли, сказал:

- Тут полно темных личностей, давайте вернемся к кафетерию.

Внезапно ей к горлу подкатила злость.

- Чем вы, черт побери, занимались в течение четырех недель? Я приходила сюда каждое воскресенье, а вы только сегодня изволили явиться!

- Я сдаюсь, - ответил он голосом раскаяния. - Это моя вина. Я перепутал месяц.

Это была причина, которую она посчитала наименее вероятной.

- Ладно. Вы принесли что-нибудь?

- Да.

Начиная с этого момента, к большому удовлетворению Лесли, все пошло быстро и как по маслу. Млад убрал в сумку конец рыбьего хвоста, вытащил со дна связку бумаг и передал ее Лесли:

- Это все, что я могу вам отдать.

Вся аж сияя, она с облегчением схватила ее.

- Спасибо. Теперь я вернусь хоть не с пустыми руками.

Она положила сверток в свой саквояж и спросила:

- Как мне вас называть?

- Называйте меня земляком, - ответил он, а потом серьезно добавил: Курнаков говорил мне, что по принятой у вас практике каждый должен знать только то, что ему положено знать. Только таким образом мы не сможем поставить наше дело под угрозу провала.

- О'кей, - согласилась Лесли.

- Судя по тому, как вы ко мне смело подошли, - продолжал он, - я принял вас за агента ФБР.

- Мне очень жаль, но я действительно вышла из терпения. Моих сил больше нет. Вы думаете, легко приходить сюда подряд три воскресенья и крутиться тут часами, ожидая вас?

- За все то, что я сегодня вам принес, - отвечал он, - вы могли бы приходить сюда каждый день в году.

Этот ответ заставил Лесли улыбнуться. Они спустились по улице под руку, как влюбленная пара. Наконец Млад произнес:

- Очень жаль, но мне пора возвращаться.

- Мне тоже.

Теперь, когда ценные бумаги находились у нее в ридикюле, она почувствовала себя несколько расслабленной, ей стало жаль, что нужно расстаться с ним.

- Передайте Моррису от меня привет, - произнес Млад. - Когда вы планируете уезжать?

Лесли посмотрела на часы.

- Примерно через час.

- Как? Уже через час? - воскликнул он смущенно. - Вы хотите сказать, что если бы я сегодня не приехал...

- Мое путешествие сюда было бы напрасным.

Он вновь рассыпался в извинениях, и они отправились каждый в свою сторону.

В мире разведки встречи коротки, а у расставаний сладко-горьковатый привкус.

Бомба в коробке с салфетками "Клинекс"

Лесли ликовала. Все страхи и тревоги были забыты, и теперь она могла спокойно возвращаться домой. Но не успела она приехать на вокзал, как ее моральное состояние снова упало до нуля. Перед каждым вагоном стояла пара полицейских и останавливала пассажиров для проверки, а также досмотра их сумок и чемоданов. Как ей быть? Вернуться в отель в Сандию? Это могло вызвать подозрения, поскольку ее отпуск по болезни закончился. Кроме того, возращение обратно ничего в принципе не меняло, так как полицейские или переодетые в полицейскую форму сотрудники ФБР будут на вокзале и завтра, и послезавтра. Она в растерянности стояла на некотором расстоянии.

В ее ридикюле была "атомная бомба". Естественно, не сама бомба, готовая взорваться, а документы, которые могли помочь ее изготовить. Она знала, что эти документы имели ценность, намного превосходящую все то, что могло представить ее воображение. Их с тревогой ждала Москва. Если их обнаружат, ее арестуют, Млада сразу же установят как источник, и советское проникновение в проект "Манхэттен" будет вырвано с корнем. Отношения между Соединенными Штатами и Советским Союзом опустятся до невероятно низкого уровня, и послевоенный мир будет поставлен под угрозу. Она и Млад будут обвинены в государственной измене. К ним будут относиться как к самым последним предателям в американской истории и, скорее всего, казнят. После смерти их будут ненавидеть еще несколько поколений соотечественников.