Охотник

– Надеюсь… – Сергар ухмыльнулся и подумал о том, что уж чего-чего, но доверять Маше на сто процентов ну точно не следует. Слишком уж шустра! Может наступить день, когда она решит, что вполне обойдется и без своего нежданного любовника. И что деньги ей нужнее, чем ему. И вот тогда – бойся, не поворачивайся спиной. Не она первая, не она последняя. Зла в девушке Сергар не чувствовал, однако и дураком выглядеть не собирался. В своей жизни он не раз видел, как хитрые женщины вертят теми мужчинами, которые безоглядно им доверяли. И не хотел пополнить отряд умственно отсталых самцов, закрывших глаза женской юбкой и не видящих ничего, кроме упругой девичьей задницы.

В конце концов, Сергар – не юноша Олег, который, будучи совершеннейшим идиотом, мог покончить с собой из-за какой-то девки. Он боевой маг, прошедший через годы, через огненные поля битв, политые кровью, и выживший только за счет того, что доверял своим инстинктам, чутью старого бойца. А оно его никогда не подводило. И сейчас в голове стучало: «Не верь! Не верь! Не верь!»

* * *

– Машенька, когда колдун будет принимать, а? Мы уж тут заждались! – Женщина в простом потертом платочке поймала Машу за руку и на секунду затормозила ее бег.

– Будет, будет! Я же сказала – позвоню! Ну чего сюда-то претесь?! – Маша скорчила злобную гримасу, вырвалась из цепких рук женщины и быстро, цокая каблучками по лестнице, сбежала вниз.

– Ты какого черта пускаешь всех кого ни попадя?! Ух, паразит, глаза бы выдрала! Стоишь тут, орясина, дармоед!

Помятый, будто с бодуна, охранник ошеломленно похлопал глазами, но ничего не сказал. Не дождавшись ответа, Маша шмыгнула на улицу, а он остался стоять на месте, грудью ощущая заветный полтинничек, похрустывающий в своем удобном ложе нагрудного кармана. Глупый вопрос – «почему пускаешь?»!

Охранник фыркнул, скривил губы и подошел к стойке гардеробной, где по случаю летнего времени и отсутствия тяжелой верхней одежды без работы скучала гардеробщица баба Маня.

– Баб Ань, видала? Совсем обнаглела эта сучка! Проститутка! Возомнила о себе! Медсестричка какая-то, а туда же! Вот же тварь! Распоряжается, как у себя дома!

– Ты это… Сема… потише с ней, – баба Аня заговорщицки подмигнула правым глазом и, наклонившись к охраннику, тихо шепнула: – Она с главврачом вась-вась! С колдуном опять же только она дело имеет. Даже Зойка вхожа только после ее указания! И кстати – ты че жаловаешься? Ты сколько имеешь в день с клиентов-то колдунских? То есть сам за щет Машки живешь! А еще выступаешь! Вот узнает она, что ты на каждом углу ее поносишь, поганишь не по делу, таких тебе пилюлей вставит – будешь бежать да попердывать – прямо до мойки Гургена, откуда тебя поганой метлой погнали! Скажи спасибо – сюда взяли! А ты еще и хулиганишь. И вобче – жадный ты парень, нехороший! Вот сколько уже денег поимел, а с бабушкой-то не поделился! Хучь на конфетки бы когда дал, а?

– До фига вас на конфетки! – охранник покраснел и, отходя от старухи, злобно бросил: – И ничего я не имею, не ври! Клевета! Дура старая!

– Старая-то старая, да внучок научил меня на телефон-то снимать. Хошь, картинки покажу? Интересныи-и-и… глянь-ка – это не тебе ли кто-то что-то протягивает? Не ты ли денежку в карман кладешь, а?

– Вот сука старая! Да на, на свой полтинник! Подавись! – охранник шлепнул перед старухой голубенькую денежку, и в душе его пролилось ведро дерьма. Стало так погано, так отвратительно-печально, что на глаза набежали слезы – ну что за жизнь такая?! Даже старуха, мерзкая, воняющая потом и сладкими дешевыми духами, – и та его шантажирует! Удавить суку!

Баба Аня не знала, как близка была к гибели. Она уж давно подумывала слегка пощипать охранников, не делящихся своей добычей. Если бы не внук – никогда бы не догадалась. Молодец, Павлуша! Голова! Всего пятнадцать лет – а соображает, как депутат! Далеко пойдет… если не посадят, как папку. И-э-э-эх… что за жизнь такая!

– Ты рублей сто в день бабушке давай – и делай, что угодно!