Охотник

Прежде чем выпустить на поле боя, несмотря на то что необходимость в боевых магах была просто-таки жгучей, как раскаленное железо, их все-таки держали в учебке целый год, вылепляя из разношерстной толпы гражданских парней сплоченную боевую команду, способную постоять за себя и нанести урон армии противника. А что лучше дисциплинирует, чем занятия боевыми искусствами?

Кроме того, в этих плавных движениях, выглядевших странными для непосвященного зрителя, заключено вовсе не намерение убить противника голыми руками – на самом деле это пассы, позволяющие ввести тело в состояние, наиболее располагающее к приему максимального количества Силы. Каждая поза, каждое движение, каждый переход из стойки в стойку совершенствует бойца, открывает в его организме внутренние «емкости», «полости», в которых маг накапливает запас магической энергии. Все движения не случайны, каждая постановка ладони, кулака, выпад, переход – суть не только тренировка мускулов и разгон крови по организму, но и «шлифовка» Души, впитывающей в себя магию.

За время своей службы Сергар добился впечатляющих результатов – он мог отправить в противника не менее пятидесяти огненных шаров размером с человеческую голову! И перезарядиться всего за пять минут! Для большинства магов – просто фантастический результат.

Учитель магии и учитель боевых искусств говорили, что это результат того, что Сергар не гнушался уделять тренировкам все свое свободное время, «вместо того, чтобы шляться по трактирам и щупать грязных шлюх!».

В общем-то, так оно и было. Каждую свободную минуту, каждый свободный час молодой маг посвящал тренировкам и к концу года обучения достиг в этом впечатляющих успехов – его не раз ставили в пример другим ученикам, что, как обычно, очень не нравилось многим из тех, кто не так уж истово нес бремя службы.

И само собой, его пытались проучить за неразумное рвение, но после того, как Сергар несколько раз жестоко избил тех, кто на него покушался – двоих едва спас армейский лекарь, – его оставили в покое.

Вообще-то Сергар всегда считал: пришел на службу – служи. Выполняй то, что подрядился делать. Или не надо было вообще браться за это дело.

Так всегда говорил отец Сергара, который отличался невероятной, просто-таки потрясающей обязательностью.

За последующие десять лет службы Сергар поостыл к боевым занятиям – не до них, когда сидишь под навесом в открытом поле, и тебе через дырку в пологе за шиворот льется холодный дождь, но все равно, при первой же возможности старался поддерживать боевую форму – что всегда поощрялось командованием подразделения.

Возможно, именно потому, что Сергар уделял так много внимания своему боевому искусству, он и выдержал десять лет службы боевым магом, единственный из всех прослуживший два пятилетних контракта подряд.

Его называли везунчиком, и, скорее всего, так и было. За десять лет всего лишь потерянная рука – это ли не везение, когда смерть косила соратников прямо у плеча Сергара, умело пользуясь своей черной косой, от которой не сможет уберечь ни одна броня в мире…

Позанимался, сходил в ванную комнату – смыл пот, густо выступивший на коже. «Слаб, еще слаб! Далеко до настоящей физической формы». Наварил зелья, поставил охлаждаться перед напитыванием Силой.

Поел, разогрев в микроволновке котлеты с макаронами.

Посмотрел новости, в который раз удивляясь, сколько же в мире зла. Люди убивали друг друга, устраивали теракты, разжигали войны, и все ради чего? Чтобы еще немного добавить к своему и так уже несметному богатству!

Сергар этого никогда не понимал – ну накопишь ты денег, куда их потом денешь? В гроб с собой положишь? На тот свет возьмешь? Уж кто, как не он, понимал – с собой ничего не возьмешь, кроме бесплотной души. А душе деньги не нужны, душе нужно другое – покой, умиротворение, любовь…

Маша пришла уже в темноте. Тихо открыла дверь, прошла, села на кровать. Сергар почувствовал запах ее духов, удивился – надушилась на ночь глядя? Или решила таким образом его возбудить?

Сделалось смешно, и Сергар невольно улыбнулся, потом протянул руку, приобняв Машу, сидевшую, как истукан, на краю постели, привлек ее к себе.

Она повалилась, как подрубленное дерево, ударившись головой о Сергара так, что у него заныло плечо. Голова девушки мотнулась, завалилась вбок, будто вынули хребет, на котором та держалась. Сердце защемило от предчувствия беды.

Вскочил, включил свет. В неярких лучах стенных бра увидел распухшее лицо девушки, разбитые губы, синяк, затемняющий глаз. Левое ухо в два раза больше правого, на шее кровоподтеки. Потянулся, расстегнул куртку, которую Маша надела на блузку, задрал блузку – все тело в синяках и кровоподтеках, левый сосок прекрасной груди сплошной сгусток крови, будто надкушенный острыми зубами зверя.