Охотник на богов. Том 3

Он убрал амулет и быстро повесил его обратно себе на шею, а вместо него взял другой — в виде квадрата со стрелками. Именно этим амулетом он уже однажды избавлял меня от кармы.

Одной ладонью Луин обхватил амулет, а вторую согнул так, будто собрался черпать воду. В руке образовался сгусток сиреневой туманности. Затем врачеватель приблизил его к моей груди, туман проник через ткань пижамы и похолодил кожу, будто прощупывая меня.

Луин приложил к моей груди ещё и сам амулет, а потом резко отдернул его. За вещицей вытянулся и поток тумана, но уже не сиреневого, а почти чёрного цвета. Он вобрался внутрь амулета, и тот, мигнув, запечатал его в себе.

— Та-а-ак… — протянул Луин, и его глаза стали полностью белыми. Он внимательно осмотрел меня. — Вот теперь никакой фиги не вижу… или… вижу, но не фигу… а что это?

«Это средний палец, дедок! — усмехнулся Годфред. — Фига — слишком по-детски. А средний палец — вполне себе взрослая карма!».

Тут внезапно вмешался Беласко.

— Простите, врачеватель Луин, но я впервые вижу такую карму. На что она влияет?

— Очевидно, на изменение тела. Это мутационная карма. Вы видели изменения на ноге пациента? Там наблюдается смена ткани, кожа зарубцевалась во что-то похожее на рептилий панцирь.

Ситуация одновременно была смешная и грустная.

Они всерьёз обсуждали средний палец Годфреда, и в то же время говорили о моей мутации, которая действительно была и выглядела паршивей некуда. И самое хреновое — что, как бы они ни старались, от мутации меня никто не вылечит.

— Какая неубиваемая карма, — нахмурился Луин и снова принялся избавлять меня от неё таким же амулетом, но уже новым.

Потом присоединился Беласко, уже со своими амулетами. Он так напрягся, что стальные кольца его пирсинга в ноздре и на брови раскалились докрасна.

Оба экзорциста, пожилой и молодой, посылали мне в грудь уже два потока туманной энергии одновременно, а потом оба забирали её обратно, уже почерневшую и запечатывали в амулетах для экзорцизма.

Промучили они меня около полутора часов, пока сами не устали.

— Пятно стало меньше, однозначно, — в итоге констатировал Луин, грузно опершись рукой на стол.

— Подтверждаю, — кивнул Беласко. — Возможно, ещё сеансов пять — и мы справимся.

— Как же я мог тогда пропустить эту карму, ума не приложу, — вздохнул Луин. — Вот мне, старику, расплата за гордыню. Я посчитал, что достаточно опытен и силён, чтобы справиться. А тут вон что…

Они больше не стали меня мучить.

Луин ещё раз внимательно осмотрел мою ногу с почерневшей кожей. Про Артазара он правда больше не упоминал, зато про него тут же сказал Беласко.

— Ещё при первом знакомстве с коллекционером ЛасГаленом я подумал, что с ним что-то не так, — произнёс он грубым голосом. — У него всё точно так же, как было у Артазара. Такая же страшная карма, и я хотел инициировать тщательную проверку в Ордене Тайн, но госпожа Майдере просмотрела его тогда и сказала, что ЛасГалену можно доверять. Но сейчас мы видим, что эта карма сложнее, чем мы думали. Может, всё-таки обратиться за дополнительными консультациями в Орден Тайн? Пусть учёные проверят, пока не стало слишком поздно.

Вот засранец.

Он открыто объявил, что не доверяет мне и ждёт повторения истории как с Артазаром.

— Не стоит лишний раз привлекать Орден Тайн! — тут же осадил ассистента Луин, его тон из добродушного стал категоричным и даже недовольным. — Мне нравится ваша инициативность, господин Беласко, но давайте мы сами попробуем излечить нашего пациента, а уже потом порождать тревогу в обществе. Её и без того хватает.

Тот нахмурился, но кивнул.

— Конечно, врачеватель Луин. Мы сделаем всё возможное. Завтра я прихвачу ещё несколько амулетов посильнее.

Оставив наконец меня в покое они отправились к выходу. Луин вышел первым, а Беласко остановился у двери, обернулся и тихо сказал:

— Я всё равно буду наблюдать за тобой, ЛасГален. И ты не напугаешь меня своими связями в Гильдии. Да, кириос Хан делает на тебя ставку и доверяет тебе, поэтому настоятельно рекомендовала мне не совать нос в твои дела. Но если я замечу, что твоя мутация принимает угрожающие формы, то никакая кириос Хан тебя не спасёт. Потому что второго Артазара наша республика не переживёт, а я не допущу, чтобы это случилось.

Я поднялся со стула и направился к нему, от чего Беласко сразу напрягся — всё же моя репутация после боя с Богом Ночи серьёзно поменялась.

Он сделал шаг назад, ближе к выходу.

— И не надо меня запуги…

— Если будешь крутиться около моей сестры, то нам с тобой придётся поговорить уже иначе, — сказал я.

Беласко смерил меня напряжённым взглядом. Разница в возрасте у нас была лет пять, и ему очень не понравилось слышать угрозы от «малолетнего неуча», но он всё равно ничего не ответил и молча вышел из комнаты.

«Настырный говнюк, — бросил Годфред. — Может, сожрём его душонку?».