Охотник на богов. Том 4

Это так забавно прозвучало, что я не сдержал усмешки.

— А ты чего ржёшь, балбес? Она ж тебя и убить может.

— Без приказа — вряд ли, — хрипло отозвался я.

Услышав это, Тхаги поморщилась, но ничего не сказала.

Через несколько секунд она наконец отпустила мою руку и внимательно уставилась на Афену. Чернота с её кожи начала отступать, уменьшаться, образуя лишь зоны, примерно такие же, как у меня: от плеч до локтей, от ступней до пояса. Лицо стало чистым, как и шея. Казалось, что на девушке теперь надета плотная черная одежда.

Афена глубоко вдохнула и открыла глаза.

Увидев перед собой морфи, она сразу же узнала в ней богиню, которая жила в её теле с самого рождения. То мучила, то спасала ей жизнь.

— Тхаги… это ты… — беззвучно прошептала она одними губами, а потом крепко её обняла. — Тхаги, ты здесь. Тхаги!

Я и Годфред переглянулись. Ну и ну. Несмотря ни на что, Афена любила свою богиню.

— Эй, — проворчал Годфред. — Девчонка умудрилась воссоздать твоё копьё, ты в курсе? И швыряла его в меня и в моего пацана. Ты скажи ей, что так делать не надо. Знаешь ли, я тоже умею всякой хренью швыряться.

Тхаги посмотрела на него и угрожающе сощурилась.

— Копьё Смерти — не хрень, Годфред.

— Ой, только не начинай, — он закатил глаза.

Афена никого из них уже не слушала. Она внезапно бросилась мне на шею и разревелась:

— Тайдер… прости меня! Я забыла, я всё забыла… я чуть не убила тебя… прости. Прости меня.

Она всхлипнула и уткнулась лбом мне в грудь.

— В следующий раз постарайся не швыряться всякой хренью, — повторил я слова Годфреда, крепко обнял её и поцеловал в макушку.

Тхаги тем временем разглядывала башню и всех, кто в ней сейчас находился. Годфреда, Нокто и Пича.

— А тебе идёт зелёный цвет, дорогой мой король, — улыбнулась она Годфреду. — Только боюсь, что на такой ирокез корона всё же не налезет.

— Пф, — фыркнул тот. — Когда корона появится, поверь, никакой ирокез меня уже не остановит. Зато я всегда думал, что ты воплотишься блондинкой. Они мне больше нравятся. — Он скептически оглядел лицо морфи-брюнетки и её длинные прямые волосы. — Хотя так тоже ничего.

Богиня усмехнулась.

— В твоей голове хаос, Годфред. Ты знаешь об этом?

— А что там должно быть? — загоготал он. — Мозги, что ли?

Тхаги не ответила и кивнула Нокто.

— Здравствуй, Бог Ночи. Приятно видеть тебя в команде, хоть ты здесь и не по доброй воле. Что ж, простим друг другу прошлые обиды.

Он поклонился, но ответил сухо:

— Богиня, ты прекрасна, но пока я не готов забыть о том, как провёл бесчисленную тьму лет в твоей жестокой тюрьме. Да и сейчас не намерен долго оставаться в подчинении у этого коллекционера. — Он покосился на меня. — Все мы в конечном итоге стремимся к одному.

— К чему? — сощурилась Тхаги.

— К чему это? — эхом повторил за ней Годфред.

— К чему? — спросил уже Пич.

Нокто оглядел каждого из нас пятерых и серьёзно ответил:

— К свободе. Все, кто здесь есть, стремятся к свободе. Каждый по-своему. Но не все её достигнут. Однако это стремление порой дороже самой свободы. Если ты к ней стремишься — значит, ты уже свободен.

Все смолкли, в башне повисла тяжёлая тишина.

— Да ты философ, Нокто, — оскалился Годфред. — Только они могут так непонятно выражаться.

Он свёл тему к шутке, хотя все присутствующие точно поняли, что хотел сказать Нокто. Сам же он хлопнул по плечу своего слугу Пича, стоящего рядом.

— А это моя опора. Познакомьтесь. Хороший малый, в прошлом гигантская летучая мышь.

Тхаги не обратила на него внимания — для неё Опора Бога Ночи был слишком мелкой сошкой, чтобы тратить время на его разглядывание. Она направилась к выходу из башни.

— Я хочу увидеть небо! Прямо сейчас!

— Ты же видела небо, дурында, — вздохнул Годфред, увязавшись следом за ней. — Видела глазами девчонки, но всё равно видела. Так что не изображай тут…

— Ты можешь заткнуться? — поморщилась Тхаги. — Не представляю, как Тайдер тебя терпел всё это время! Ты такой шумный!

— Извиняй, заткнуться я не могу. Только если тот пацан прикажет мне заткнуться, но мы с ним друзья, он знает мои недостатки, так что… эй… я вообще-то с тобой разговариваю! Эй! — Он выскочил на улицу следом за ней.

Как только они вышли, Афена снова меня обняла и собралась поцеловать, но вопрос Нокто её остановил.

— Ты привёл сюда ещё одну девушку? Ту самую?

Афена замерла.

— Какую девушку? И что значит «ту самую»?

— Ту, что нам поможет, — ответил я, отлично понимая, что сейчас начнётся сцена ревности.

Афена нахмурилась и отстранилась от меня.

Чтобы долго не объясняться, я позвал всех за собой и вышел из башни. Там, в утренних лучах солнца, блестело море, дул бриз, шумели деревья и, туман уже рассеялся.

Нари в своей необычной одежде — кожанном лифе и широких штанах — стояла у дерева вместе с Мозартом. Тот никого к ней не подпускал, даже Годфреда.

Увидев дикарку, Афена нахмурилась ещё больше.

А вот Нокто отреагировал на неё странной улыбкой.

— Наследница Катьяру покорила мою Луну. Она молилась мне два дня назад, я слышал. — Он направился к Нари, оставляя за собой шлейф рваной темноты, которую даже солнечные лучи не смогли пробить.