Охотник на людей

В гостиной перед каменным камином стоял маленький диван. Рядом с ним примостилось кресло, огромное, с откидной спинкой. Набитое так туго, что обивка местами грозила вот-вот порваться. К гостиной примыкали небольшая спальня и ванная комната. Сосновая кровать покрыта лоскутным одеялом, сшитым супругой переведенного на юг капрала, — домашний штрих, который, казалось, лишь подчеркивал одиночество Гейба.

Впрочем, он не мог ожидать большего. Он продал все вещи, которые они с Джией приобрели вскладчину. Их общие вещи будили в нем воспоминания, которые вскоре стали совершенно невыносимыми.

Ничего нового он не накопил.

Гейб вышел на крыльцо, запер дверь своего бревенчатого домика и мгновение постоял, глядя по сторонам. В быстро остывающем воздухе его дыхание вырывалось облачками белого пара.

Клочок земли перед его скромным жилищем был свежевскопан — подготовленный к долгой зиме огород. Гейб легко представил себе жену этого полицейского, сажающую овощи для семейного стола. Он легко мог представить, как эта пара пользовалась красным каноэ. Оно было привязано у кромки воды под дрожащей на ветру осиной. Сейчас каноэ было сплошь усыпано хрустящими золотыми листьями, лишь несколько самых упрямых еще цеплялись за самые верхние ветки облетевшего дерева. Прямо на глазах Гейба один такой лист оторвался и с тихим шорохом упал на землю.

Он поднял воротник из овчины, засунул руки поглубже в карманы и побрел к охотничьему домику «Старый лось», гадая, как, черт возьми, он вообще собирается выживать шесть долгих заснеженных месяцев в этом маленьком деревянном жилище возле озера, погребенном под толщей сугробов.

Кто испытает к нему жалость, если он не выживет?

А после наступления этой зимы ему предстоит пережить еще одну. Интересно, куда его тогда пошлют?

Впрочем, ему никуда, собственно, и не хотелось.

Время тянулось бесконечно, пока он шагал по узкой, изрытой колеями тропе, с обеих сторон густо поросшей ельником и ягодными кустарниками. Подлесок уже темнел вечерними тенями.

Он мог бы взять квадроцикл, но охотничий домик находился всего в шести милях от его нового дома, и ему, чтобы сохранить душевное равновесие, срочно требовалось пройтись. Но пока он шел, незаметно возникло реальное ощущение, что за ним наблюдают.

Гейб остановился и прислушался. Он не мог сказать что, но что-то было явно не так. Справа от него в лесу внезапно раздался легкий хруст.

Его пульс участился, он резко развернулся и сосредоточился на звуках окружавшего его кустарника, пытаясь выявить звуковые аномалии. Затем вновь услышал его — этот хруст. Лоб тотчас покрылся испариной.

Медленно вытащив оружие, он вгляделся в похожие на пауков тени сухих кустов ивы. Сумерки как будто играли в игры, стирая грань между воображением и реальностью.

Что-то вновь резко зашуршало в сухих листьях, хрустнули ветки. Его пульс мгновенно участился, в горле пересохло. Сжимая пистолет, он вынул свободной рукой фонарик и направил его луч в густые заросли ивы.

Луч фонарика высветил блеск глаз, а затем перед Гейбом возник силуэт большого животного. Гейб понял, что смотрит во влажные глаза оленихи, застывшей, словно каменное изваяние, в тени леса.

Гейб судорожно со свистом выдохнул.

Тихо усмехнувшись, он вернул оружие на место. Качнув белым хвостом, олениха бросилась наутек. Гейб вновь рассмеялся и пригладил волосы чуть дрожащей рукой. Ощутил в груди внезапную легкость и зашагал дальше по травянистой тропе.

Да, нервишки у него все еще пошаливают. Но он не стал стрелять в эту чертову олениху. У него еще оставалась капля самообладания, чтобы подавить внезапный импульс и удержаться от выстрела.

Глядя в большие невинные карие глаза животного, чувствуя в крови прилив адреналина, который не был вызван злым человеческим умыслом, он ощутил внутри себя некий фундаментальный сдвиг.

Кто знает, вдруг у него все-таки остается надежда?

Тропу, что вела к охотничьему домику «Старый лось», окаймлял тесаный кедровый забор. Сам дом, массивное бревенчатое строение, стоял на берегу озера с чистейшей бирюзовой водой, — такого оттенка Гейб отродясь не видел, — а за ним, на отшибе, располагалось еще несколько хозяйственных построек.

Высоко в небе кружил орлан. Он вытягивал шею в поисках добычи, и его перья трепетали в потоках воздуха. Низко над водой носились маленькие летучие мыши, охотясь на комаров и словно соревнуясь с рыбами, что пробивали поверхность озера, посылая по дрожащей поверхности воды концентрические круги. Воздух был тяжел и прохладен, напоен ароматом сосновой хвои и терпкого можжевельника.

Гейб на мгновение замер, любуясь этой картиной. Затем его глаза выхватили силуэт Сильвер, ведущей трех лошадей к загону возле берега. В ее походке была некая первобытная непринужденность. Ее густые волосы развевались, она улыбалась, глядя на собак и щенка, резвившихся с ней рядом.

Внутри Гейба все замерло.

Эта женщина казалась ему воплощением свободы.