Охотник на людей

— Какая она была, Гейб? — тихо спросила она.

Он криво улыбнулся и погладил Сильвер по волосам.

— Она была моей второй половинкой, Сильвер. Я всегда придерживался старомодного представления о том, что у каждого из нас есть родственная душа, и я верил, что обрел свою в Джии. Я никогда не думал, что я… что я смогу обрести ее в ком-то еще. — Он выдержал ее взгляд. — Я был не прав.

Она отвела взгляд. На ее шее затрепетала жилка.

Интересно, подумал он, что у нее на уме? Она с каждой минутой все больше отдалялась от него, и в нем росли досада и разочарование.

Какое-то время она молчала, глядя на пламя. Снаружи завывал ветер, монотонно постукивали плохо прибитые доски.

— Валкойнен прожил хорошую жизнь, — наконец сказала она, как будто пытаясь убедить саму себя. — Он прожил долгую жизнь, Гейб… — Она помолчала. — Как и Старый Ворон… но…

Ее нижняя губа задрожала. Сильвер с силой прикусила ее. Глаза ее заблестели. Затем она внезапно повернулась к нему, и он увидел, что по ее щекам текут слезы.

— Пожалуйста… пожалуйста, ты не мог бы просто обнять меня?

— О Сильвер… — Он крепко-крепко прижал ее к себе. Между тем снаружи неистовствовала буря. Хижина скрипела и стонала. А Сильвер рыдала, ее тонкие плечи подрагивали. Она уткнулась Гейбу в грудь, и от женских слез его рубашка стала мокрой. Он гладил ее волосы и прижимал к себе до тех пор, пока она не выплакалась.

Она шмыгнула носом и рукавом вытерла глаза. Ее руки слегка дрожали. В лице не было ни кровинки.

— Я… извини. Я не…

Она подняла на него покрасневшие глаза, и сердце Гейба чуть не разорвалось.

— Я не могла плакать после смерти Джонни. Я не плакала, ни разу… пока не встретила тебя. — Она попыталась улыбнуться. — Ты заставил меня плакать, черт бы тебя побрал.

Это было самое откровенное, что она могла ему сказать. Ее слова тронули его так глубоко, что у него самого защипало в глазах.

Когда Гейб впервые увидел ее над телом Старого Ворона, у него возникло ощущение, что Сильвер не скорбит. Она загнала скорбь внутрь себя и вместо этого дала выход ярости. Откуда ему было знать, что она делает это вот уже пять лет и теперь была измотана, совершенно опустошена.

— Это из-за Джонни ты помогаешь искать пропавших детей, Сильвер? — спросил он, убирая с ее щеки влажную прядь волос.

Ее глаза сердито вспыхнули.

— Кто тебе сказал, что я помогаю искать детей?

— Донован.

— Он говорил что-нибудь еще обо мне?

— Нет. Почему ты спрашиваешь?

— Просто так. — Она заколебалась. — И да, Джонни — это причина, почему я помогаю искать потерявшихся детей. Тогда я была недостаточно быстра, недостаточно ловка и не сумела добраться до моего сына прежде, чем потеряла его. Я никогда не хотела бы вновь оказаться в таком положении, Гейб. Я не хотела, чтобы другая мать прошла через то же самое, что и я. Мне нужно было стать лучше, сильнее, быстрее. Я взяла на вооружение те навыки, которым меня обучил Старый Ворон, и научилась большему. Я посещала конференции, разные курсы, встречалась с экспертами, занимающимися поисками пропавших детей. Заблудившись в дикой природе, дети, как правило, думают и реагируют иначе, чем взрослые. При приближении спасателей они ведут себя по-разному. Иногда они даже прячутся, не хотят выходить. Поэтому я тренировалась, я стала добровольцем, я объединила старые методы с новой наукой. Теперь я одна из лучших. Я умею делать это быстро.

Но, увы, слишком поздно, чтобы спасти собственного сына. Вместо этого она спасала чужих детей и при этом пыталась найти объяснение, некий смысл в своей личной трагедии.

Гейб вспомнил ее сострадание к той медведице, что потеряла своего детеныша, и понял. Понял, что любит эту женщину.

Он любил в ней все.

А еще он начал любить эту землю — ее суровую красоту, ее почти первобытные ценности. Место, куда, как ему казалось, он пришел умереть, становилось местом, где ему, возможно, захочется остаться жить. На долгое, очень долгое время.

— И где сейчас Дэвид? — спросил он.

Она резко встала и вышла на улицу, со скрипом закрыв за собой маленькую деревянную дверь.

По коже Гейба пробежал холодок дурного предчувствия.

Он вышел следом за ней. Снегопад прекратился, и мир погрузился в глухую тишину. Лошади под навесом храпели, обнюхивая корм.

Натянув поверх шапки подбитый мехом капюшон, держа бинокль руками в теплых перчатках, она разглядывала заснеженные долины, залитые отблесками платинового лунного света, над которыми неслись на юг рваные тучи.

Это был завораживающе красивый, жутковатый и пустынный вид.

Скрипя ботинками по свежему снегу, он подошел к ней сзади и тотчас почувствовал, как она напряглась.

— Мы не можем ничего сделать без доверия, Сильвер, — сказал он и, помолчав, добавил: — Если у нас нет доверия, у нас нет ничего.

Она опустила бинокль, повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

— Я знаю, — тихо сказала она и повторила. — Я знаю.

Глава 15