Охотник на вундерваффе

После этого из Новороссийска прилетел самолетом некий капитан третьего ранга Митичкин – коренастый дяденька с красным (какое бывает или у гипертоников, или у людей безнадежно пьющих, в наше время попадались индивиды, которые с успехом совмещали и то и другое) лицом, одетый явно не по погоде в пижонский кожаный реглан с нашивками на рукавах, развесистые клеша и фуражку с «крабом». Этот Митичкин из ОВР (то есть сил Охраны водного района) Новороссийской военно-морской базы, которого командование ЧФ сделало ответственным за нашу предстоящую акцию, был страшно недоволен тем, что его заставляют заниматься всякой фигней. Тем более что в Новороссийске все бегали как наскипидаренные, готовясь к десанту на Керчь и Феодосию и уже мысленно вертели в кителях дырки для будущих орденов за освобождение Крыма. Поэтому все переговоры между ним и Никитиным обычно выливались в пререкания на грани крика.

Наши предложения об использовании «Зибелей» где-нибудь в самом узком месте Керченского пролива командование ЧФ в лице кап-три Митичкина категорически отвергло. Потому что на Тамани не оказалось никаких пригодных для нашей задачи танковых частей, а если бы и были – там отсутствовали крупные порты, где можно было бы эти самые танки грузить. Оно и понятно, если вспомнить, что в тот же Севастополь все предметы снабжения шли из Новорссийска и в меньшей степени из Поти и Батуми.

Более того, у ЧФ, видите ли, «не было лишних людей» (опять-таки в связи с предстоящим десантом), которых можно было бы назначить в команду «Зибелей». К тому же на немецких лоханках стояли какие-то чешские авиационные двигатели из числа немецких трофеев. Никакой документации на эти силовые установки, разумеется, не было, а специалистов по таким моторам на флоте тоже не имелось. То есть теоретически подобные «грамотеи» были в дивизионах торпедных катеров, но кто бы оттуда в такое время отпустил квалифицированных мотористов, – они же те, кого у нас тогда в соответствии с известной формулой товарища Сталина быть не должно, то есть «незаменимые».

Конечно, можно было двигатели разобрать по винтику, понять, где что, а потом собрать, но на это требовалось время, которого, увы, не было. Да и выбить авиационный бензин для «Зибелей» тоже представлялось непростой задачей. Впрочем, бензин Никитин сумел добыть, и движки мы завели-таки, доказав Митичкину, что они вполне рабочие. Однако при этом моряки все равно не очень-то верили, что в море двигатели будут работать сколько-нибудь надежно и «Зибеля» смогут длительное время идти своим ходом.

Поэтому после длительных переговоров с кем-то из командования ЧФ Митичкин сделал не как лучше, а как всегда. На месте нашли два небольших буксира, «Маркин» и «Мариуполец-9», которые немцы не успели ни уничтожить, ни увести с собой, и решили с их помощью тащить оба трофейных парома морским путем в Новороссийск, а уж там грузить на них танки и заниматься прочими экспериментами. Надо сказать, что с этой задачей команды буксиров справились, хотя несколько раз и попали под бомбежку. К счастью, без особых последствий.

В общем, в Новороссийск мы прибыли по сухопутью много раньше паромов, которые доползли туда только 26 декабря, как раз в тот день, когда 44-я и 51-я армии уже высадились в Крыму, в районе Керчи.

Ожидая их прибытия, среди грузившихся на эсминцы и транспорты в Новороссийском порту черных бушлатов я неожиданно наткнулся на лейтенанта Драча, китель которого украшала новенькая медаль «За боевые заслуги». Как выяснилось, вполне успешно повоевав под Москвой, он опять попал на родной ЧФ и как раз отплывал, но не в Керчь, а в Севастополь с очередным пополнением 79-й бригады морской пехоты. При этом подаренная мной винтовка «СВТ» с оптикой все еще была при нем.