Охотник за ароматами. Путешествие в поисках природных ингредиентов для культовых парфюмов от Guerlain до Issey Miyake

В Андалусии я нашел для себя большое дело, которым буду со страстью заниматься все эти годы везде, где «растут» запахи. Ароматы, которые нам дают растения, рождаются очень далеко от парфюмерного производства, в мире медленного ритма природы. Они рождаются из земли, их собирают, перерабатывают, транспортируют, загадочным образом соединяют, чтобы они стали эликсиром во флаконе. Когда флакон открывают, и настает это недолгое время восторга и удовольствия, краткие мгновения, когда экстракты могут рассказать свою историю. Это аромат смолы, хрупкая красота цветов или ощущение, что вы оказались в царстве экзотических растений. В тот весенний день я отправился в ароматическое и эмоциональное путешествие, из которого так и не вернулся.

Я храню воспоминание о цыганке Хосефе. На поле ладанника эта мать семейства добывала лабданум вместе с дочерьми. В пекле андалузского лета, прикрыв голову соломенной шляпой, с вилами в руках она ходила вокруг котлов, в которых кипятились ветки ладанника. Одежда ее была заляпана смолой, лицо почернело от дыма. Увидев меня, Хосефа громко крикнула:

– Смотрите-ка, француз! Как дела с твоим испанским?

Мы поговорили о невыносимой жаре от солнца и огня, а потом о смоле, которую она готовила для меня.

– За те нищенские деньги, которые ты нам платишь, тебе следовало бы завалить нас парижскими духами! Шанель когда ждать? – со смехом спросила она. В ее устах духи олицетворяли мир роскоши, который она представить не могла. Одно слово выражало дистанцию между теми, кто варил ладанник, и флаконами духов. Это были два полюса общей истории.

Ладанник, Cistus ladaniferus

, это кустарник, который свободно произрастает по всему Средиземноморью от Ливана до Марокко. На кислых почвах он легко захватывает пустующие участки. Ладанник быстро занимает сотни и даже тысячи гектаров. Когда-то он рос на Кипре и Крите, сегодня растет в Испании, в частности, на юго-западе, в Андалусии, где поля ладанника под сенью каменных дубов простираются до самой Португалии.

Смола ладанника – это один из самых первых источников аромата, используемый людьми из-за его приятного запаха. Лабданум упомянут на глиняных табличках из Месопотамии в 1700 году до н. э. Египтяне знали эту смолу и жгли ее вместе с фимиамом и миррой. Вот как ее собирали в древности. Стада коз, пасшиеся на Кипре и Крите, возвращались вечером, и их шерсть была пропитана смолой ладанника. Пастухи вычесывали смолу из шерсти и превращали в пасту, которую потом поджигали. Позднее смолу собирали инструментом, похожим на грабли с узкими кожаными ремешками. Им стегали ветки, а потом счищали смолу с помощью ножа.

Я возвращался с полей с прилипшей к одежде смолой, и мне нравилось представлять кипрских пастухов, которые вечером сидели у огня и снимали ее с ремешков, чтобы превратить в шарики, прародители наших ароматических палочек.

Как я выяснил, общаясь с Хосефой и другими цыганами, производство ладана остается очень тяжелой работой, требующей использования соды и серной кислоты. Базировавшееся в довоенной провинции Саламанка, после войны производство ладанника мигрировало на юг Испании. Были засеяны обширные поля Эстремадуры и Андалусии, пока процесс не остановился у океана на самом конце полуострова.

Андевало – это часть провинции Уэльва, расположенной вблизи Португалии. Исторически это земля шахтеров. В древности здесь добывали олово и серебро, а начиная с XIX века – пирит (железный колчедан) и халькопирит (медный колчедан). Но в 1980-е годы шахты в Риотинто закрылись, и скоро от них остались только красная от железа вода реки и название, которое сохранила самая крупная добывающая компания в мире. Осталась и местность с железистой почвой, которая, как говорят, иногда вибрирует, и культура шахтеров-крестьян, стойко переносящих невзгоды. Это земля с сильными традициями и населением, крепко держащимся своих корней. Шахта, охота, лошади, танцы и песни фламенко, белые домики поселений, мощеные улицы, где каждый год паломничество собирает людей, а в местной жизни появляется настоящая общность.