Охотник за головами

Она пошатнулась и наверняка упала бы в обморок, если бы не подхватил ее неизвестно как оказавшийся рядом Главный. Остальные артисты тоже сгрудились вокруг Лолы и капитана.

– Это брошка Валерии! – взволнованно заговорила Айвазян. – Все знают, что это ее. Она очень часто ее носила, почти не расставалась…

– Ну и ну! – вполголоса пробормотал Главный. – Что же это творится в Датском королевстве?

– Гражданка Чижова, – сурово обратился к Лоле кудрявый капитан, – прошу вас пройти с нами!

Он крепко ухватил Лолу за руку повыше локтя и повел за собой.

«Конец!» – в отчаянии подумала Лола и оглянулась на коллег. Ее поразил взгляд Штукиной. Глаза ее сияли такой отчаянной радостью, что Лола испугалась еще больше. И было в глазах Лизки еще что-то такое…

«Она знает, – озарило Лолу, – она знает что-то важное! Но ни за что не скажет, стерва этакая, лишь бы мне навредить!»

Лола думала, что ее тотчас отправят на машине в тюрьму, но капитан привел ее в тот же самый кабинет Главного.

– Ну? – сурово спросил он, бросив брошку на стол. – Что вы можете нам рассказать по этому поводу?

– Абсолютно ничего. – Лола пожала плечами. – Я понятия не имею, как эта вещь очутилась в моей грим-уборной.

– Но вы знаете, что это такое?

– Естественно. Эта брошка принадлежала Валерии Борисовне Кликунец. Про это все в театре знали.

– Когда вы видели ее на пострадавшей в последний раз? – не отставал кудрявый капитан.

– Кажется, вчера, – неуверенно проговорила Лола, – вчера после спектакля. На ней был такой костюм… Темная терракота… брошка очень хорошо смотрелась…

– А не могло так быть, что видели вы эту брошку сегодня? – вкрадчиво спросил капитан.

Лола так сильно разозлилась, что почти перестала бояться.

– Ага, подкараулила Валерию утром и убила шпагой! Может, вы мне объясните, за каким чертом я это сделала?!

– Ну допустим, вы поссорились.

– И что? Мы же не два алкоголика, поссорившиеся из-за бутылки, чтобы сразу хвататься за нож! И к тому же мы не ссорились.

– Но она же вас домогалась… Вы могли сорваться…

Лола вспомнила, как она разозлилась на Валерию, когда та застала ее поздно вечером одну в гримерной. Да, сорваться она могла, но вряд ли дошло бы дело до убийства. Но как доказать это?

– Слушай, Виктор, что ты с ней цацкаешься?! – не выдержал Шурик. – Оформляй задержание. Посидит пока в камере, там разберемся.

«Скотина!» – чуть не крикнула Лола вслух, но сжала зубы.

– Рано, – вздохнул капитан Сойка, – доказательств пока что маловато. Нагорит нам от Васи.

Лола тут же испытала горячее чувство благодарности к неизвестному ей Васе.

– Я ее не убивала, – твердо сказала она. – Если вы не можете найти доказательства моей вины, то я сама найду доказательства своей невиновности.

– Идите пока, – буркнул капитан, – сейчас всех отпустят.

Лола вышла, аккуратно прикрыв за собой двери.

– Зря ты это! – услышала она из-за двери голос Шурика. – Зря ее отпустил.

– Сомнительно мне что-то, – пожаловался Сойка, – ну с чего ей и вправду было убивать эту тетку? И не верю я, что она с этой старухой… Баба красивая, небедная… Машину ее, между прочим, ты видел? У входа стоит. И потом, уж больно театрально все обставлено… шпага, розы…

– В театре находимся, вот и театрально!

– Не скажи. Розы-то зачем на труп кидать? Ну для чего этой Чижовой такое нужно? И потом, взяла она эту брошку – ну там, то-сё, женщина все-таки, не удержалась. Так зачем она ее в ящик собственного стола положила? Как будто здесь, в театре, нельзя такую маленькую вещь так спрятать, чтобы никто не нашел! Да еще и тебя потом в свою эту… гримерную послала специально, чтобы ты брошку нашел? Это уж надо полной идиоткой быть, а она вроде не совсем дура…

– Что, по-твоему, подбросили ей эту змейку? – недоверчиво спросил Шурик.

– Очень может быть… – задумчиво ответил капитан, и продолжил: – Роза… шпага… Тебе это ничего не напоминает?

– Похоже на… Мать твою, только этого нам и не хватало!

Лола на цыпочках отошла от двери и направилась к выходу из театра. Она торопилась выйти первая, чтобы не встречаться с остальными артистами.

Лола выбежала из театра, совершенно выведенная из себя разговором с кудрявым капитаном Сойкой и злорадным взглядом Лизки Штукиной. Ну и стерва Лизавета! Ее хлебом не корми, только дай кому-нибудь из горячо любимых коллег сделать гадость! Особенно, конечно, ей – Лола отдавала себе отчет в том глубоком и пламенном чувстве, которое питала к ней подлая травести… Вот только какую гадость она сделала на этот раз? Некогда сейчас выяснять.

Руки тряслись, ключ не попадал в замок… Кое-как справившись с дверцей машины, Лола плюхнулась на водительское сиденье и вдруг почувствовала, что у нее подломился каблук…

Эта мелкая неприятность оказалась последней каплей, переполнившей чашу. Лола разрыдалась.