Охотник за разумом. Особый отдел ФБР по расследованию серийных убийств

Моим шафером был Боб Макгонигел. Утро в день свадьбы выдалось хмурым и дождливым, и я хотел поскорее начать. Я попросил Боба позвонить домой Пэм и спросить, не видела ли она меня. Она, конечно, не видела, и Боб добавил, что очень переживает, как бы я не дал задний ход, потому что вчера я не вернулся домой. Теперь мне даже не верится, что чувство юмора у меня тогда было настолько извращенным. В конце концов Боб не выдержал и заржал, выдав наш розыгрыш, но я был слегка разочарован, что не смог добиться от Пэм более выраженной реакции. Потом она призналась мне, что настолько углубилась в организацию торжества и в беспокойство по поводу прически, которая могла испортиться из-за влажности, что исчезновение какого-то жениха было наименьшей из ее проблем.

Когда мы произнесли клятву верности в церкви и священник объявил нас мужем и женой, я крайне удивился тому, что у него нашлась пара добрых слов обо мне.

— Впервые с Джоном Дугласом я встретился всего пару дней назад, но он заставил меня серьезно задуматься о своих религиозных чувствах.

Одному Богу известно, чего он так загрузился, но пути Господни неисповедимы. Во второй раз я рассказывал священнику историю про кисточки уже в Сиэтле, когда Пэм собиралась меня соборовать. И тот тоже купился.

После короткого медового месяца в Поконосе — с ванной в форме сердца, зеркальными потолками и прочими характерными атрибутами, — мы отправились на Лонг-Айленд, где мои папа с мамой закатили вечеринку в нашу честь, поскольку мало кто из моих родных смог присутствовать на самой свадьбе.

После свадьбы Пэм переехала в Милуоки. К тому моменту она уже окончила институт и стала преподавателем. Начинающим учителям зачастую приходится быть на подхвате в самых проблемных школах города. Особенно тяжко Пэм пришлось в одной средней школе. Учителей там запросто могли толкнуть или ударить, а нескольких молодых преподавательниц даже пытались изнасиловать. Я же наконец соскочил с обязанностей рекрутера и бо́льшую часть времени теперь работал в оперативном отряде, занимаясь в основном ограблениями. Несмотря на безусловные опасности службы, я больше беспокоился за Пэм: у меня хотя бы было оружие. Как-то раз четверо ребят загнали ее в кабинет, лапая и домогаясь. Отбиваясь и крича, она сумела вырваться, но я был в ярости и собирался вместе с коллегами нагрянуть в школу и надрать подлецам задницы.

На тот момент ближе всего мы общались с агентом Джо Делькампо, который работал вместе со мной по банковским делам. Мы с ним частенько ошивались у пекарни на Окленд-авеню, неподалеку от студгородка университета Висконсина в Милуоки. Заведением владела чета Голдбергов, Дэвид и Сара, и уже задолго до того мы успели с ними крепко подружиться. В сущности, супруги относились к нам как к своим сыновьям.

Иногда мы заезжали к ним ни свет ни заря, уже при оружии, и помогали загружать в духовку бублики и булочки. Позавтракав, мы обыкновенно выезжали на работу, хватали преступника, проверяли пару других зацепок и возвращались к ланчу. Мы с Джо вместе работали в Еврейском общественном центре и между Рождеством и Ханукой оплачивали Голдбергам членский билет. В конце концов в местечко, которое мы запросто называли «У Голдбергов», стали заезжать и другие агенты, и даже САРы и ПСАРы. У нас там образовалась своя тусовка.

Джо Делькампо был смышленым парнем, владел несколькими языками и отлично управлялся с оружием. Его смекалка сыграла ключевую роль в, пожалуй, самой странной и сбивающей с толку ситуации, в которую я когда-либо попадал.

Однажды зимой мы с Джо допрашивали в офисе дезертира, которого схватили тем же утром, как вдруг раздался звонок и полиция Милуоки сообщила о захвате заложников. Хотя Джо дежурил всю ночь, мы все же оставили задержанного дожидаться нашего возвращения, а сами отправились по вызову.

Добравшись до старинного дома в стиле Тюдоров, мы узнали, что подозреваемый, Джейкоб Коэн, беглый преступник, обвинен в убийстве офицера полиции в Чикаго. Вдобавок он как раз подстрелил агента ФБР Ричарда Кар-ра, который зашел внутрь и попытался его задержать. Дом был окружен свежеобученным отрядом спецназа ФБР. Этот псих попытался прорваться через окружение, в процессе чего заработал пару выстрелов в зад. По пути он схватил какого-то паренька, убиравшего снег, и забежал в другой дом. Теперь у него трое заложников: двое детей и взрослый. В конце концов он отпустил взрослого и одного ребенка, прижимая к себе совсем маленького мальчишку, которому, по нашим подсчетам, было лет десять.

К этому моменту все уже изрядно подзадолбались. Лютый мороз. Коэн сходит с ума еще пуще от того, что его зад нашпигован свинцом. ФБР и полиция Милуоки обвиняют друг друга в усугублении ситуации. Молодые спецназовцы злятся, что на первом же серьезном деле позволили преступнику прорваться через кольцо. ФБР жаждет крови за смерть одного из своих коллег. А полиция Чикаго уже заявила, что сама хочет его схватить, и если кто-то собирается пристрелить преступника, то должен иметь веское к тому основание.