Охотник за разумом. Особый отдел ФБР по расследованию серийных убийств

Держа в уме урок Одома и Лоусона, я находил убийству Шейд только одно разумное объяснение. Я был почти уверен, что они с Бутчем пересеклись где-то в городе, когда девушка возвращалась с работы, повздорили, затем он ее вырубил и отвез в укромное место. Я также считал, что тем ударом преступник мог ее убить, а после отрезать волосы, поиздеваться над бездыханным телом и оставить грудь в качестве трофея. Но девушку изнасиловали между нападением и убийством, и вряд ли неорганизованный, сексуально незрелый, подавленный матерью молодой человек вроде Солта был на такое способен. Я также считал, что он не смог бы самостоятельно перевезти труп.

Вполне логично, что подозрение тут же пало на его брата Майка. Одно и то же детство, одна и та же работа. Некоторое время назад Майк лечился в психиатрической клинике, стоял на учете за проявления социально опасного поведения, отношения выстраивать не умел, проявлял неконтролируемые вспышки агрессии. Главное различие между братьями состояло в том, что Майк был женат, хотя мать держала под колпаком и его. В ночь похищения Бетти Джейн супруга Майка рожала в больнице. Ее роды стали для него мощным стресс-фактором, к тому же он уже долгое время не получал сексуальной разрядки. Все сходится: после нападения Бутч запаниковал и позвал брата, который у него на глазах изнасиловал девушку, а после помог избавиться от тела.

По отношению к Бутчу я советовал полиции действовать мягко и без угроз. К несчастью, его уже несколько раз допрашивали и проводили тестирование на полиграфе. Как я и подозревал, полиграф показал лишь неадекватную эмоциональную реакцию, но никак не ложь. Я считал, что лучше всего сосредоточиться на Майке и популярно объяснить, что лучше ему признаться в соитии с Шейд и помощи Солту в сокрытии тела, потому что в противном случае ему достанется не меньше, чем братцу.

Моя тактика себя оправдала. Полиция арестовала обоих братьев и их сестру Кэти Визингер, утверждавшую, что Бетти Джейн — ее лучшая подруга. По словам Майка, Кэти тоже помогала прятать труп.

Так что же произошло на самом деле? Полагаю, Бутч хотел заняться любовью со своей притягательной и сексуально зрелой возлюбленной, но не смог. Его обида росла до тех пор, пока не вспыхнула от одной искры. Он набросился на Шейд, но потом запаниковал и позвал брата. Но Бутч разозлился еще сильнее, когда увидел, что Майку удалось сделать то, чего хотел он сам. Пылая от злости, спустя четыре дня он изуродовал тело, оставив за собой «последнее слово».

Полиция смогла отыскать одну грудь жертвы, а другую, как сказал Майк, Бутч спрятал. Это меня совсем не удивило, но, где бы она ни находилась, ее так и не нашли.

Чарльз «Бутч» Солт был обвинен по статье «преступление, совершенное с особой жестокостью», а Майка, признавшего свою вину, отправили в психиатрическую лечебницу. Шеф полиции Ридер публично заявил, что наша помощь оказалась неоценимой при проведении расследования и получении показаний преступников. В свою очередь, нам повезло заручиться поддержкой столь важного партнера, как шеф Ридер, который изучал наши техники и понимал особенности взаимодействия между полицией и Куантико.

Совместными усилиями нам удалось поймать убийцу и его подельника еще до того, как появились новые жертвы. Шеф Ридер и его люди стали снова охранять безопасность и покой граждан Логана, штат Пенсильвания. А я вернулся к своим ста пятидесяти с лишним делам, надеясь, что усвоил урок и теперь смогу быстрее влезать в шкуру преступника и его жертвы.

Глава 10. Камень всегда под рукой

Однажды вечером, много лет назад, когда я вернулся домой после неудачного обучения в Монтане, мы с родителями сидели за бокалом пива и пиццей в забегаловке под названием «Колдстрим», что в Юниондейле, Лонг-Айленд. Едва я надкусил свою пиццу-со-всем-чем-можно-и-дополнительным-сыром, мама с бухты-барахты вдруг спросила:

— Джон, у тебя с девушками уже были половые отношения?

Я судорожно глотнул, стараясь протолкнуть ставший поперек горла кусок. А что, для матерей 1960-х вполне типично задать своему сыну лет девятнадцати-двадцати подобный вопрос. Я повернулся к отцу, ища поддержки, но тот сидел с каменным лицом. Мама застала его врасплох не меньше моего.

— Итак? — настаивала мама. Она носила фамилию Холмс не просто так.

— Н-ну… ну да, мам, было.

Лицо у нее тут же помрачнело.

— И кто она? — последовал требовательный вопрос.

— Ну… это… — Мощный аппетит, с которым я усаживался за столик, мигом улетучился. — Вообще-то их было несколько.

Я не стал рассказывать родителям о девушке-подростке, с которой мы проводили время в доме для матерей-одиночек в Боузмене. Наверное, вы подумали, что я признался только в том, где прятал расчлененные тела своих жертв, — прямо у них в подвале.

— Никто теперь за тебя замуж не пойдет, — расстроилась мама.

Я снова повернулся к отцу, до сих пор хранившему несвойственное для него молчание: ну же, пап, выручай!

— Ну не знаю, Долорес, — наконец заявил он. — Для современной молодежи это ничего не значит.